— Прошу, давай поскорее покинем это место, — попросила я, не в силах больше выносить крики и ссоры.
Моя спутница потянулась к маховику времени.
— Подумай о Министерстве Магии. Второй уровень. Заседание Визенгамота.
Я закрыла глаза и представила зал суда. Я была там с Гарри и Роном, когда мы, обратившись в министерских сотрудников, похитили медальон Слизерина у Амбридж, потому и хорошо помнила, где он располагается и как выглядит.
Мы оказались на заседании. Трибуны были полны. Все судьи облачены в лиловые мантии, они сидели отдельной группой от членов-старейшин. Верховный чародей стоял за кафедрой в парике и с молоточком в руках.
Я тут же напряглась. Кого судят? Какой это год?
Не случайно она меня сюда привела, сейчас я увижу нечто, что подкосит меня еще больше.
И я не ошиблась. Судили Северуса Снейпа. Он был ещё совсем юн, возможно, недавно окончил школу. Он сидел прикованный цепями к креслу, хмурый и озлобленный.
Внезапно я увидела себя. В качестве свидетеля. У меня в руках был ворох бумаг, мое выступление было длинным в защиту подсудимого.
— Я решила вернуться в далекое прошлое Северуса, чтобы быть с ним и чтобы мне не пришлось заменять себя или тем более убивать… — тихо прошептала мне на ухо моя спутница. — Я вернулась во времена его учебы в Хогвартсе, но вышло всё еще хуже, чем я надеялась. Из-за меня Северуса заключили под стражу, а затем…
Девушка замолчала.
После «моей» пламенной речи, собравшиеся долго совещались и голосовали, и в итоге сообщили о своем решении главе Визенгамота.
— …приговаривается к десяти годам заключения в Азкабане, — объявил верховный чародей.
Я задышала так часто, что казалось, меня могли услышать даже с нижних трибун.
— Что он сделал?.. — спросила я, но не получила ответа.
Двое конвоиров подошли к Северусу и отстегнули его от кресла, взяли под руки. Та, другая я, громко запротестовала и кинулась со своего места к нему.
— Северус, я вытащу тебя, слышишь? Я сделаю все, чтобы…
— Ты встретилась на моем пути за мои грехи, — ядовито выплюнул он эту фразу, прожигая меня взглядом, полным ненависти.
Северуса увели, в зале суда царило какое-то время напряженное молчание, и только мои плечи подрагивали от обиды и рыданий.
— Я натворила тех еще бед, пытаясь помирить его с семьей Поттеров, пытаясь предотвратить покушение на Гарри… В каждой временной петле судьба смеялась надо мной, отнимая его. Всё заканчивалось трагедией, — склонив голову, исповедовалась я самой себе. — Я создала десятки временных петель и в каждой я завоевывала его внимание, но непредвиденные обстоятельства отнимали Северуса у меня. То это была его смерть, то моя. Я также пыталась спасти остальных, но чем больше старалась, тем хуже становилось в этом временном отрезке: сначала гибли ни в чем неповинные люди, а потом умирали и те, кто должен был умереть…
Я с трудом оторвалась от происходящего в зале, от того, как я, откинув ворох бумаг, стала приближаться к верховному чародею, что-то с жаром доказывая ему и рьяно жестикулируя. Ко мне тут же подошли двое сотрудников Министерства и стали уводить силком из зала. Со стороны я видела, какие подозрительные взгляды бросает на меня Дамблдор.
Я посмотрела на мою спутницу. Ее глаза — мои глаза, — были полны скорби и печали. Но я чувствовала в ней какую-то необычную силу. Как будто бы она смирилась со всем, приняла и знала больше моего понимания. Как будто она стала мудрее на целый век.
— В моем времени происходит то же самое. Я оказалась в своём двенадцатилетнем теле и тут же зажглась идеей все исправить, — стала будто успокаивать я ее. — Сначала мне запрещал Дамблдор, потом обстоятельства меня вынудили быть осторожной. По моей вине случилось несколько смертей. И ещё случится. Я пришла к той двери… — говорить внезапно стало так сложно, что я замолчала, подбирая слова и пытаясь привести легкие в порядок. — Я вернулась к тому моменту, когда наше сознание разделилось на две части. Я могу замкнуть круг. И тогда, мне кажется, все наладится. У нас с тобой, — горько усмехнулась я, — плохо выходит налаживать прошлое и строить будущее…
Девушка внезапно схватила меня за руки, ее прикосновение было аналогично прикосновению призрака — ледяное, от которого замирает не только тело, но и душа. Так странно было взяться за руки с самой собой и так странно было смотреть на себя — на девушку, которой я была. В какой-то момент я даже обрадовалась, что у меня нет этих страшных воспоминаний о пережитой войне и проведённом времени в Мунго. Создавалось обманчивое впечатление, что это было не со мной. Что это не мое заострённое от переживаний лицо серого цвета и не мои коротко и неровно остриженные волосы.
— Они больше не растут после Мунго, — заметив мой взгляд на себе, прошептала она, все ещё не отпуская мои руки. Те начали неметь, кровь в кистях перестала нормально функционировать и я, желая поскорее закончить это мучение, отняла руки, испуганно смотря на неё. — Как только я почувствовала тебя, то сразу отправилась к тебе, — внезапно воодушевленно произнесла моя спутница, слишком пристально разглядывая мои глаза. — Твои возможности были многообещающими. Ты попала в лето 1991 года. И желала все исправить. И ты сразу же любила Северуса. Я какое-то время наблюдала за тобой…
— Это ты стащила мою палочку у Олливандера? — осенило меня.
— Да, прости. Тебе нужна была другая палочка…
— В итоге она все равно сломалась, — вспомнила я.
— Время всячески сопротивляется изменениям, — она поджала губы и продолжила: — Я появлялась в твоём временном отрезке и иногда помогала, — призналась спутница. — Но чаще наблюдала. Ты и без меня хорошо справлялась. Параллельно я наблюдала за развитием событий в сделанных мною временных петлях. Я испробовала все, что только пришло мне в голову. Я не боялась уже рушить судьбы. Все было словно заезженная пластинка, все смерти повторялись, время изощренными методами выбивало меня из колеи, отнимало у меня родных людей, и я потихоньку стала снова сходить с ума. Я заперлась на несколько месяцев в заброшенной квартире, в той самой, куда позднее въедет Джинни, и делала расчёты. Я старалась спланировать идеальное развитие событий, чтобы Гермиона Грейнджер и Северус Снейп были живы и счастливы вместе. Я стала безумной в какой-то момент и испугалась самой себя. Но в одну ночь на меня спустилось понимание…
Она замолчала, и воцарилась тишина. Члены заседания давно покинули зал. Теперь он был угрожающие пустынным, таил в себе, казалось, все чувства и мысли, пережитые заключёнными под стражу людьми. Его потолок и стены как будто впитали в себя устрашающе-безысходную атмосферу вины и разоблачений, гнетущую и пугающую, и сейчас с поражающей силой отдавали ее назад.
Это чувство сравнимо разве что с нежеланным контактом с дементором — оно отнимало последнюю надежду на благоприятный исход.
— Ты нашла этот самый один единственный вариант, — еле слышно сказала я, подводя ее рассказ к развязке.
Сейчас я услышу правду. То, что несколько месяцев являлось мне во снах и бередило сердце и разум. Ее решение безысходной ситуации. Ее способ, который прекратит вереницу смертей. Когда она мне впервые сказала про это, я сразу подумала, что этот вариант — убить Волдеморта. Но совсем недавно я стала подозревать другое — что, если я должна была убить Гарри?
— Ты явилась во время третьего испытания Турнира Трёх Волшебников. И велела убить…
— Прямо тогда, в тот момент, — расширив глаза, оживилась девушка, но снова погрузилась в раздумья. — Методом проб и ошибок, своими наблюдениями я поняла, что время рано или поздно забирает определенное количество жизней, которые ему предназначаются.
Она права. Пенелопа, Тонкс и Криви тому подтверждение. Фред лежал в больничном крыле и ему было очень плохо.
— Можно обмануть время, — когда она на меня посмотрела, я увидела то самое безумие в глазах, которое было с ней при первой нашей встречи.
— Как? — дрожащим голосом спросила я и вновь напомнила: — Ты сказала убить…