— Я поняла, что можно спасти человека, если взамен отдать другую жизнь.
— Что ты такое говоришь?! — с ужасом воскликнула я, но внезапно осознала, что сама на четвёртом курсе высказывала подобное предположение Северусу после того, как умерла Пенелопа. «Время задолжало мне жизнь», — сказала я тогда ему. Я произнесла эту фразу вслух, пытаясь все как следует обмозговать и спросила свою собеседницу: — Но судьба первая забрала у меня жизнь. Пенелопа умерла просто так. Ни за что. По моей вине, точнее.
— Разве? — удивленно произнесла спутница. — Но до этого ты спасла жизнь василиска, а Дамблдор спас твою жизнь в лагере.
— Кого же ты предлагала мне убить?.. — с отвращением и каким-то животным ужасом спросила я.
— Седрика Диггори, — произнесла девушка. — В тот самый момент, на кладбище, как и положено. Пока никто другой не умер бы вместо него. Никого не надо спасать, Гермиона. Я слишком поздно это поняла. Пусть судьба отбирает эти жизни. А потом ты нашла бы кого-нибудь — плату за жизнь Северуса Снейпа. А не нашла — время само бы отняло, но лучше контролировать этот процесс, чтобы не лишиться ещё одного близкого человека.
Я ошеломлённо уставилась на неё, до конца не понимая, шутит она или говорит на полном серьезе. Убить человека, чтобы Северус жил?.. Я готова на многое ради него, я готова отдать собственную жизнь, но отнимать чью-то в угоду судьбе — на это я не способна. Или все же?.. Я же убила Волдеморта.
Но это была самозащита, слабо пыталась я себя оправдать.
— У меня нет возможности теперь все исправить, — продолжила она, наблюдая за моей внутренней борьбой с моральными принципами. — Вся надежда на тебя. Поверь мне, я все высчитала, — в очередной раз сказала она эту фразу. — Все должно получиться, если ты сама это сделаешь — сама убьешь. Но только не того, кто должен умереть от чьей-либо руки.
— Я… не могу, — покачала я головой и с болью и с сожалением посмотрела на неё. — Как я буду жить с этим? Как я буду смотреть в глаза Северусу, как успокою совесть?..
— Ты будешь счастлива с ним, это главное.
Нет. Дамблдор прав, она действительна безумна, что она натворила в этих временных петлях? Она сошла с ума из-за разочарований и вереницы неудач. Из-за всего ужаса, что она пережила. Она столько раз видела смерть, что стала воспринимать ее как нечто обыденное, само собой разумеющееся.
Дамблдор увидел в ней не только опасность, внезапно посетила меня эта мысль, а ещё и соперника — ведь это он привык распоряжаться судьбами людей.
— Я не буду никого убивать!.. — в очередной раз почти что прокричала я.
— Тогда время решит это за тебя, когда ты спасёшь очередную жизнь, — едко и негодующе ответила мне спутница и встала с трибуны.
— Я не вернусь. Пусть время и события в нем идут своим чередом. Я там почти чужая. Возможно, если я перестану вмешиваться, то все образуется, все раны затянутся. Все наладится. Но я решила, что по моей вине больше никто не умрет.
— Но ты уже запустила процесс!.. — остервенело вскрикнула моя собеседница и потянулась к маховику времени у меня на груди, но я опередила ее — дотронулась до него и перескочила в другую временную петлю. Туда, где из-под двери лился свет, где в библиотеке ждала меня Джинни.
Надо действовать, пока я не передумала, пока у меня есть решимость и я охвачена праведным гневом и злостью на саму себя.
Я ей не доверяла. Ее теория вполне могла оказаться верной, но я не готова была брать на себя столь тяжелый груз ответственности. Я склонялась к тому, что и в этом временном отрезке у нас ничего не получится изменить.
Все.
Я должна со всем покончить.
Я шагнула вперёд и коснулась ручки двери, но внезапно почувствовала, как все внутри меня оцепенело от холода, все органы и мышцы разом замёрзли и перестали слушаться.
Я вздрогнула и отшатнулась, а потом увидела ее. Она пролетела прямо сквозь меня в ту дверь.
Эхом у себя в голове я услышала голос, полный решимости и волнения:
«Это моя история, а не твоя. Мое время, и завершить круг должна я. Спаси его ради нас, Гермиона».
Коридор внезапно затрясся, стены начали ходить ходуном, все вокруг распадалось на мелкие кусочки. Что она наделала?
Я с ужасом дернула ручку двери, но та не поддалась. Вместо этого все закружилось вокруг меня, будто я попала в эпицентр смерча.
Временная петля выплюнула меня бесцеремонно и безжалостно. Она получила своё — жертву, а больше ей ничего и не нужно было.
Круг завершился без моего участия. Я была отчасти рада этому, как может быть рад человек, выкарабкавшийся из цепких рук смерти. Но после минутной радости меня охватила паника.
Что теперь делать?
Глухой стук, и я вскрикнула, когда меня будто швырнуло о что-то жесткое и холодное. Я застонала от боли, но тут же стала нащупывать под собой твёрдую поверхность, и уперлась руками в пол, пытаясь преподняться.
Я узнала обстановку. Это был пустой класс зельеварения.
========== Глава 64. Закат и рассвет ==========
Я старалась не дышать, но тяжёлый воздух забивался в грудь и наполнял легкие будто свинцом. Горло саднило от едкой завесы, образовавшейся, когда рухнули каменные стены Астрономической башни.
Но что такое грохот погибающего замка, отчаянные крики и треск разрываемого заклинаниями воздуха по сравнению со скорой смертью?
Я услышала посторонний звук. Еле слышимый на фоне разрушений, и оттого еще более страшный — словно кто-то скрытно приближался, желая застать меня врасплох. Я замерла, но потом мое сердце забилось так часто, что казалось, чаще уже невозможно. И я увидела, как он выходит из-за угла. А потом заметила и палочку, направленную на меня, кривую, с уродливой рукояткой в виде человеческой кости.
Глаза отливали инфернально-красным. Он пришел мстить.
Краем глаза я заметила, как смотровая площадка окрасилась в более мягкие тона — забрезжил рассвет.
***
— Скорее! — крикнул Северус и дотянулся до моей руки.
Я поняла его без лишних слов. Скорее в Хогвартс! Нужно предупредить всех в замке — поднять с кроватей, ведь уже давно был отбой, сообщить директору и преподавателям.
Наша с ним одержимость поиском крестража, заключенного в гигантскую змею, принесла свои плоды. Мы не нашли ни единственной зацепки в библиотеке Хогвартса. Изображения разных огромных змей, включая и василиска, приводило нас к местам обитания этих огромный чудовищных рептилий, но там не было и следа змеи Волдеморта. Словно она растворилась, исчезла бесследно. Словно он ее где-то спрятал?..
Мы все еще не слышали ничего о его новом перерождении. Северус пытался что-то выведать, но это было нелегко — пожиратели все разбежались врассыпную по стране, залегли на дно, и за ними охотились авроры. Единственный, кто остался на своем месте — Люциус Малфой. Но от него Северус ничего не добился. Тот был напуган и старался лишний раз не высовываться. Он будто ждал скорого возвращения хозяина, чувствовал его и, как предполагал Северус, жалел, что я не прикончила его насовсем. Перед уходом Северуса, Малфой сказал ему, что должен заставить себя искать Лорда. А иначе он умрет. И ещё он сказал, что теперь они вынуждены быть врагами.
Северус раскрыл все карты, когда спас меня от беснующихся пожирателей смерти — если бы не он, они бы убили меня — отомстили за своего хозяина. Теперь Снейп — предатель.
Пытаясь найти змею, мы параллельно думали о Гарри, как ему помочь, как вытащить из него проклятый кусок души Волдеморта. Если я с помощью своей новой способности окажусь у него в голове, как уже проделывала когда-то давно (моя вторая часть сознания), то что я там буду делать? Найду крестраж и уничтожу? Но не все так просто. Чтобы добраться до крестража, нужно разрушить его сосуд — убить Гарри. Иначе всё бессмысленно.
— Это должен сделать сам Том Реддл, — говорил нам Дамблдор, который тоже участвовал в решении этих проблем.
— Но почему? — не соглашалась я с ним. — Волдеморт потерял свое тело. В его жилах больше не течет кровь Гарри. А значит, защита его матери, Лили Поттер, не подействует, не ослабит заклинание…
— Наибольшая власть над крестражем у самого создателя, — Дамблдор обвел нас со Снейпом задумчивым взглядом. — А кровная магия защитит душу Гарри. Защита Лили была поставлена против Волдеморта.