Огромный паук прямо передо мной пересек мне дорогу, таща чье-то тело. Я вздрогнула, разглядев в ночи галстук расцветки Гриффиндор. Я выкрикнула Оглушающее заклятие, направив палочку в монстра.
Мои коленки были содраны, но я понимала, что медлить нельзя, — через боль и усталость я вставала и бежала дальше. Куда?
И тут я сама поняла ответ, внезапно осознала, куда так тороплюсь — лодочная станция. Судьба не может так посмеяться надо мной! Неужели снова? Неужели и в этот раз, после всего пережитого, время убьет Северуса?
До меня внезапно стало доходить послание моего расколовшегося сознания: «Ты должна убить его…» Убить Седрика Диггори и всех, кто должен умереть, чтобы выжили другие. А самое главное — я должна принести в жертву кого-то вместо Северуса.
Мне с трудом удалось замуровать эти мысли в себе, чтобы продолжить свой бег. Я неслась вперед, чувствуя, что если остановлюсь, то ноги перестанут меня слушаться. Я мчалась, подгоняемая мыслями о возможной смерти и спасении, не обращая внимания на вспышки, пронизывающие тьму, и отчаянные крики. Все лица, фигуры перемешались, расплылись и слились воедино в серое пятно.
Одна нога завязла в растаявшем снегу, перемешанном с грязью, и с нее чуть не слетел ботинок. Чувство тревоги гнало меня вперед. Скорее, скорее, скорее! Я должна спасти Северуса. Почему-то я не сомневалась, что он там. Я вновь попробовала аппарацию, пришлось на миг остановиться, но красная вспышка — чье-то заклинание — настигла меня и я, сделав кульбит в воздухе, неудачно приземлилась, несколько раз перевернувшись на земле. Я почувствовала резкую боль в груди — наверное, это какое-то боевое заклинание, режущее, оно ранило меня. Мерлин, дай мне сил.
Я зажмурилась от боли и перевернулась на спину, не обращая внимания на тяжесть в затылке и неприятную резь в груди. Это ведь не Сектумсемпра? Дрожащей рукой я осторожно дотронулась до груди и с ужасом обнаружила, что меня пронзило что-то острое. Я сжала зубы и закусила губу, обхватывая осколок в груди, испачкав руки в липком и теплом, — пальцы то и дело соскальзывали. Наконец мне удалось ухватиться, я рывком вытащила его и резко вскрикнула. Я не могла сесть, все тело было будто ватным после того, как я приземлилась с такой высоты. Мышцы ног ныли и пульсировали. Мне стоило больших усилий поднести к глазам этот осколок, чтобы рассмотреть. Стеклянный, окровавленный, на краях которого радужной дымкой разлетались остатки переливающегося тумана, словно от лопнувшего мыльного пузыря.
Меня пронзила догадка, сердце ушло в пятки. Только не маховик времени!
Я встрепенулась и вскочила через невыносимую боль. Подо мной лежали осколки, золотая диафрагма была погнута, но что еще хуже — чары времени развеялись, исчезли в морозном воздухе. Слезы с новой силой брызнули, застилая глаза.
Нет времени для жалости. Вперед. Я все еще должна идти вперед. Несмотря ни на что — спасти Северуса. Я поднялась и заковыляла прочь на деревянных ногах. У меня даже не было времени оглянуться и посмотреть, что творится за моей спиной. А может быть, у меня просто не хватило духу на миг замереть, чтобы увидеть, как гибнут мои знакомые и друзья.
Я слышала панические крики и странный шум, звон бьющегося стекла и вой, пару раз мне казалось, что меня кто-то окликнул, но я лишь увеличила темп. Поскорее бы закончился этот школьный двор! Поскорее сбежать отсюда, чтобы не слышать этого треска и грохота битвы.
Новый спазм сдавил мне горло, и я инстинктивно поднесла к шее руку. У меня нет времени на себя, нет времени зализывать раны. Я почти уже не замечала, как холодный воздух пробирает до костей и заставляет кровь в зияющей ране посередине груди стынуть.
Вот и лестница вниз. Скорее!
Кислорода катастрофически не хватало. Возможно, все дело в ледяном ветре или морозном воздухе, который разрывал грудь будто тысячью игл? Или все дело в безысходности?
Я не рассчитала свои силы, и от спешки влетела в фонарный столб. Я обхватила его руками и стала тяжело дышать. Снова чуть не вывернуло желудок, нет, лучше не останавливаться, лучше не давать себе возможность перевести дыхание, у меня осталось ровно столько сил, чтобы добежать до самого низа, до хранилища лодок.
Слезы тоже стыли в глазах, ожог на левой руке горел, а из груди текла кровь. Но я лишь крепче обхватила волшебную палочку — последний оплот на спасение, на угасающее счастье.
Еще один пролет. Раз, два, три, четыре… двадцать! Последняя ступенька. Я поднажала и, завидев, что лодочное хранилище все светится изнутри, побежала быстрее, несмотря на то, что в боку стало сильно колоть, мешая движениям.
Я ворвалась внутрь и, споткнувшись о порог, распласталась на деревянном полу, пропарывая руки занозами.
— Северус! — то ли прокричала, то ли прошептала я и подняла голову, натыкаясь на пустоту. Никого нет, ни единой души.
Я поднялась с пола и начала всхлипывать, уже не сдерживая рыдания. Сначала я решила, что опоздала — его убили, но затем, обшарив все углы на станции и никого не обнаружив, я с облегчением выдохнула. Сердце бешено трепыхалось в груди.
Никого нет. Но где же?..
В какой-то миг я стала обретать надежду, что все завершится благополучным образом, как внезапно почувствовала чье-то присутствие. Дорогу к выходу преградила чья-то тень.
Я вздрогнула.
— Кто здесь? — панически вскрикнула я, готовая отбиваться.
Уродливая морда показалась на свет. Я тотчас же узнала исполосованное грубое лицо — Фенрир Грейбэк. Он ухмылялся, увидев мой ужас, широко раскрытые глаза, и оскалил пасть. Я почувствовала себя загнанной дичью. Больше никакого маховика времени, даже на аппарацию я была не способна, вряд ли из моей палочки выскочит хотя бы искра. Тем не менее я направила на него волшебное оружие, чувствуя, как занозы сильнее впиваются в кожу.
— Отойди, — дрожащим голосом потребовала я, но оборотень лишь злорадно ухмыльнулся и с силой выбил из моих пальцев палочку.
Я начала отступать назад. Раз шаг, два шаг… На третьем я споткнулась и упала. Это был словно сигнал для него — он тотчас, рыкнув, навалился на меня и втянул с вожделением воздух большими ноздрями, почувствовав ковоточащую рану у меня на груди.
«Это конец», — поняла я. Никакой надежды на счастливый исход.
Я чувствовала тяжелое дыхание оборотня на себе, его вязкая слюна упала мне на щеку, прямо туда, где совсем недавно слезы прочертили дорожку.
Отчего он медлит? Или это мне дано время для размышлений? Чтобы принять смерть, как должное, чтобы… А что если это та самая жертва?
И меня внезапно осенило. Это действительно жертва. Чтобы Северус жил. Я не должна буду никого убивать — я умру сама. Видимо, время все же выиграло у меня долгий и неравный поединок. Как я ни старалась, как я не пыталась исправить и свести нас, — все зазря. Нам просто не суждено быть вместе. Это невозможно, неправильно, противоречит задумке природы, превратности судьбы. В каждой временной петле мы были разъединены, и эта не стала исключением.
Я ведь уже умирала — даже не заметила как. Я просто закрою глаза, принимая свою учесть. Если это нужно, чтобы он жил. Я готова.
Я…
Резкий остервенелый крик разрезал густую тишину станции. Я распахнула глаза и увидела, как кто-то сшиб с меня зверя — Фенрир повалился на бок, придавив мне ноги, а следом на него прыгнул мой спаситель.
Я оторопело уставилась на происходящее, которое вмиг меня отрезвило. «Еще не время!» — сказала я самой себе.
— Грейнджер, беги! — донесся до меня сдавленный крик.
Я узнала голос Сандры, и от ужаса у меня дыбом встали волосы.
Нет. Нет! Сандра, что ты делаешь?
Фенрир был крупнее ее в полтора раза, если не в два. Он огромной лапищей припечатал девушку к полу.
Я набросилась на него сзади и обхватила за мощную шею. Лицо Сандры было красным — Фенрир перекрыл ей доступ кислорода.
Я пыхтела, пытаясь оттянуть его назад, начала впиваться огрызками ногтей в сонную артерию, но Грейбэк лишь взревел и грубо отпихнул меня.
— Сандра! — крикнула я в отчаянии и оглянулась, ища палочку.