— Я уже вмешалась, — хмуро отозвалась я.
— Время будет «выталкивать» вас. Оно будет сопротивляться любым вашим вмешательствам, чтобы течь в заданном русле. Вы не должны ничего менять, иначе может случиться непоправимое.
Дамблдор вечно пугает этим непоправимым. Я осведомилась, что же он имеет ввиду.
— Безобидным считаются путешествия на пять часов в прошлое, не больше, — начал объяснять он. — Путешествия же свыше пяти часов несут в себе непредсказуемые последствия. Вмешиваясь во время, вы можете настолько изменить его ход, что запросто вычеркнете некоторых людей из будущего, то есть, они могут быть просто не рождены. Тем более, неизвестно, что может случиться с вами. Ещё ни один волшебник не переживал столь длинные путешествия…
Меня охватил страх.
— Что с ними случалось? — спросила я.
— Некоторые старели и, вернувшись в будущее, умирали. У некоторых наблюдалось помутнение рассудка… Ничего хорошего, мисс Грейнджер. Шутить со временем опасно.
— Но вы же шутите… — ответила я, с надеждой глядя на директора.
— О, я шучу только по мелочам, — добродушно ответил директор. — Прочесть что-нибудь в книжке из прошлого, вспомнить былое, поностальгировать…
Мне, если честно, не особо верилось в россказни директора о приступах ностальгии и лёгких шалостях. Старый хитрец наверняка менял многие вещи в прошлом, только вот умалчивал.
— Как же мне починить маховик? И… Как вы узнали о том, что именно вы мне дали его? Вы, простите, умерли же… Там был ваш портрет…
Директор хитро улыбнулся, но вдруг насторожился, будто прислушиваясь.
— Гермиона, договорим в другой раз, сюда идут.
— Кто идёт?
— Я.
Я нахмурилась, но, когда поняла, в чём дело, Дамблдор вытащил из кармана маховик и, одев себе на шею, моментально исчез, посоветовав мне сохранять спокойствие.
Почему просто не отдать мне свой маховик? Почему просто не перенести меня в будущее вместе с собой? Я окончательно запуталась, и от этого так сильно разозлилась на Дамблдора, что резко отодвинула от себя чашку с недопитым чаем, разлив половину на стол.
— Вы чем-то взволнованы? — осведомился вновь прибывший директор, с любопытством косясь на меня из-под очков-половинок.
Я вздрогнула и мигом вскочила со стула.
— Да вы сидите, сидите, — ласково произнёс он и внимательно посмотрел на две недопитых чашки чая.
— Простите, это я наколдовала, — быстро соображая, соврала я, прикрывая Дамблдора из будущего перед Дамблдором из настоящего, или из прошлого, кто ж их теперь разберёт.
— Вы же первокурсница? — уточнил директор.
— Да, меня зовут Гермиона Грейнджер, — представилась я.
— Ах да, — Дамблдор погладил бороду и заулыбался. — Да-да, Минерва говорила, что вы хотели со мной поговорить. Так о чём же? Чаю?
— Благодарю, но… — нервно усмехнулась я и, не придумав отмазки, произнесла: — Извините, директор, мне пора.
Дамблдор проводил меня слегка удивлённым взглядом, чуть не подавившись чудом уцелевшей на столе лимонной долькой, которую он, завидев, сразу же отправил в рот.
***
На ужине Гарри и Рон опустошили карманы своих мантий, пытаясь угостить меня каменными кексами Хагрида, только вот мне было не до них. Моя голова чуть ли не взрывалась от потока информации, который выплеснул на меня Дамблдор. Я погрузилась в свои спутанные мысли, пытаясь привести их в порядок, но куча несостыковок и недоговорок со стороны директора мешали мне это сделать. Голова нещадно разболелась, я чувствовала, как пылают мои щёки, но ничего поделать с этим не могла и даже не могла отвлечься на что-либо. Замечательную фразу Скарлетт ОʼХара («Я подумаю об этом завтра») мой мозг жёстко проигнорировал. Дело дошло до лёгкой аритмии, и я разом опустошила кубок тыквенного сока, наивно полагая, что это поможет.
— Гермиона, с тобой точно всё в порядке? — третий раз за ужин решил осведомиться Гарри.
Я что-то невразумительное ответила Мальчику-Который-Выжил, продолжив и дальше мучить себя напряжённой мыслительной деятельностью.
Со здоровьем начала твориться просто беда; мозг закипал, хотелось на свежий воздух. Я незаметно сунула руку в свой портфель, в котором лежала моя детская сумочка, и нащупала в ней пузырёк успокоительного.
Не знаю, каким чудом, но мне удалось незаметно налить его себе в кубок и выпить. Зелье варил Северус, так что я не сомневалась в быстроте его действия и эффективности.
К концу ужина я значительно успокоилась и обратила внимание на то, что Гарри и Рон тоже чем-то были взволнованы.
— Вы беспокоитесь о происшествии в банке «Гринготтс»? — ляпнула я быстрее, чем подумала.
Парни переглянулись и настороженно посмотрели на меня.
— А ты откуда знаешь? — с подозрением спросил Рон.
— Я выписываю газеты, — сообщила я, развеяв сомнения Рона о том, что я их бессовестно подслушивала. И так было понятно, что могло их обеспокоить.
— Ты что-нибудь об этом знаешь, помимо того, что написано в газетах? — спросил заинтересованно Гарри.
— Нет, — соврала я, вспомнив совет Дамблдора о том, что нельзя менять ничего во времени.
Гарри разочарованно поник.
После ужина, добравшись до гостиной, мы увидели объявление о том, что со вторника начинаются полёты на метле. НЕТ! Не-е-е-т. О, Мерлин, помоги. Придётся вновь пережить этот ужас…
***
За завтраком в субботний день новость о предстоящих полётах активно обсуждалась студентами первого курса.
— Как жаль, что первокурсников не берут в сборные факультетов по квиддичу, — громко вещал Малфой со своего места, хвастливо добавляя: — Я умею очень хорошо летать! Неоднократно мне удавалось ускользнуть от вертолёта! Он был в сантиметрах от меня!
— Если бы это было правдой, тебя бы просто снесло! — спокойно и негромко прокомментировала я, но многие услышали и затихли, в том числе и рассказчик.
Малфой сузил глаза и грубо спросил:
— А ты-то в этом что понимаешь? Скорее всего, ты ни разу не летала на метле, ты ведь маглорождённая?
Что за стереотипы, подумалось мне, может быть, я в тайне брала у мамы веник и летала на нём кругами по кухне? Я устало потёрла глаза и ответила:
— Вот на занятии и посмотрим, кто как летает.
Малфой ответил что-то невразумительное и, вероятно, хамское, после чего зашептался с Крэббом и Гойлом.
— Гермиона, — наклонился ко мне Гарри, — ты умеешь летать?
— Нет, — спокойно ответила я, откусывая жёлто-красное яблоко, под цвет нашего герба.
— Но ведь Малфой, возможно, действительно хорошо летает, так как он рассказывает, зачем ты с ним поспорила?
— Гарри, я имела ввиду тебя, ты летаешь лучше, чем он, — пояснила я, тщательно разжёвывая фрукт.
— Откуда ты знаешь? Ты этого знать не можешь! — всполошился Рон.
— Интуиция, Рон, — я изогнула одну бровь, наблюдая за реакцией рыжего.
— Ты что, спятила? — не унимался Уизли.
— Гермиона, — в замешательстве спросил Гарри, — откуда ты знаешь, что я летаю лучше Малфоя? Я ни разу не сидел на метле…
— Гарри, я просто предположила, — соврала я, догрызая яблоко и ловя на себе недоуменный взгляд друга.
***
В библиотеке я провела практически все выходные. На домашнее задание у меня ушло около двух часов и то, потому что я старательно выписывала каждую буковку, конспектируя главу из учебника по зельеварению. Северус говорил, что когда я тороплюсь, мой почерк превращается в сплошную мешанину, которую нельзя разобрать. Специально для него я очень постаралась, выписывая буквы как на уроке английского языка в прописях.
Остальное время я слонялась между стеллажами, выискивая литературу, в которой могла бы находиться хоть какая-нибудь информация о хроноворотах. Но, кажется, я зря надеялась, только натравила на себя мадам Пинс — она два раза спрашивала, почему я нахожусь здесь так долго, что я ищу и тщательно затем следила за каждым моим шагом.
Мда, скорее всего, интересующие меня книги находились в запретной секции, только вот без разрешения преподавателя я не смогу войти туда. Ни один нормальный преподаватель не даст первокурснице разрешение в запретную секцию, так что стоило придумать, как можно пробраться туда.