Они всей дружной квиддичной командой в этот вечер были центром внимания гостиной. Завтра был финальный матч со Слизерином, и все, кому было не лень (а таких набралось много), заваливали пожеланиями и советами команду ко всеобщему неудовольствию Вуда, который время от времени грыз ногти, считая, что игрокам нельзя прохлаждаться. Им нужно ночь напролет зазубривать сложнейшие тактики его собственного изобретения.
— И так понятно, что я вас поддержу, — буркнула я. — Только завтра.
Джордж что-то ответил, но я не услышала, потому что его слова захлестнул гул многочисленных голосов гриффиндорцев. На чтении я сосредоточиться не могла, библиотека была уже закрыта, поэтому я отложила книгу и тупо уставилась в камин, думая о своем. Через некоторое время ко мне подсел Гарри.
— Гермиона, спасибо, что помогаешь, — зеленоглазый гриффиндорец кивнул в сторону книги.
— Гарри, о чем ты, — отмахнулась я. — Конечно, я помогу. Можешь даже не сомневаться. Сириус заслуживает оправдания и свободы.
— Да-а, — как-то странно протянул Гарри. — Завтра матч…
— Вы сильнее слизеринцев, кубок будет наш…
— Сириус рассказал мне по дороге из Визжащей хижины, что пробрался на матч, когда мы играли с Райвенкло. Ему понравилось, как я играл.
— Разве могло быть иначе? — усмехнулась я, вспомнив инцидент на матче с Сандрой и слизеринцами.
Гарри еще какое-то время посидел, глядя со мной в камин. Я видела, что он о многом бы хотел поговорить, но по какой-то причине не решался. То ли из-за того, что все шумели, то ли знал, что я и без слов пойму все, что у него на душе.
Наряду со всем меня беспокоило еще кое-что. В Визенгамоте на суде мне должны будут дать веритасерум, но что если слушание будет идти так долго, что я не смогу принять Оборотное зелье? Наверняка нас будут осматривать на наличие посторонних чар и принятых зелий… Что будет, если они увидят, какой облик я имею на самом деле? Втайне я надеялась на Северуса. Он наверняка уже тоже подумал обо мне и что-нибудь должен был придумать.
***
Погода благоволила. Кубок будет нашим, это как пить дать. Плохо, что этот энтузиазм и уверенность разделяли не все. Но воодушевляющее комментирование Ли Джордана очень сказалось на игроках нашей команды, они буквально воспрянули духом. Уверена, как только прозвучал свисток мадам Хуч, наша команда сразу же забыла обо всех волнениях, а из головы у них улетучились все лишние мысли, не касающиеся основных задач в матче. Вуд был как никогда сосредоточен, но заметно волновался, это было видно по его лицу и неестественно прямой спине. А бедняга Гарри бледен как никогда. Должно быть, плохо спал.
Слева от меня сидел Рон и истошно вопил, постоянно что-то выкрикивая, заглушая таким образом комментирование Джордана; справа — спокойная Сандра Фосетт, меланхолично наблюдающая за игрой.
— Я думаю, победите вы… Слизеринцы играют грубо, сами нарываются на плохое отношение к себе. О, смотри… Флинт подрезал Джонсон… Уже не в первый раз, а Хуч заметила только сейчас.
Я только хмыкала и бросала короткие фразы в ответ на реплики Рона и Сандры. Совершенно не помня, как проходила игра в прошлый раз, я была все же уверена, что все идет так, как и должно. Периодически я бросала быстрые взгляды на трибуну преподавателей. Северус сидел с непроницаемым лицом и наблюдал за игрой. Мерлин, как же мне хотелось остановить мгновение и подбежать к нему с тем грузом и массой вопросов, которые накопились во мне с той злополучной ночи, когда мы спасли с ним Сириуса и Гарри. Но таким волшебством я не обладала. Думаю, такая роскошь была неподвластна даже Дамблдору.
Матч был трудный. Наверное, так было и в прошлый раз. Слизеринцы были грубы, гриффиндоркая команда и все болельщики возмущены, а нервы у всех на пределе. Казалось, я слышала мысли каждого на этом стадионе. Хотя, смысл их нетрудно было угадать.
Когда мы выиграли, даже Сандра, не сдержавшись, вскочила и громогласно стала кричать. Я лишь улыбалась, заткнув уши.
***
В экзаменационную неделю всех больше нервничал и раздражал Перси, потому что заканчивал последний курс. Ему важно было, чтобы у него был наивысший балл по всем сдаваемым им ЖАБА. Он приставал с нравоучениями к Рону и близнецам, и так достал последних, что те склеили ему страницы учебника по Трансфигурации каким-то волшебным клеем, который не поддавался ни на одно контрзаклинание. Большинство гриффиндорцев, завидев Персиваля в гостиной, склонившегося над лекциями, старались найти себе другое более подходящее и безопасное место, боясь вызвать гнев старосты.
В четверг был предпоследний экзамен по ЗОТИ. Принимающим его у третьекурсников, как и у всех, за исключением пятых и седьмых курсов, был Северус. Никакой полосы препятствий, как это было с Люпином в прошлом, он устраивать не стал. Сдавали по билетам. Рон выглядел бледнее обычного. Гарри поддерживала лишь недавняя победа в школьном чемпионате по квиддичу. Я видела и знала, что друг про себя был готов к худшему. Снейп ни за что не поставит ему наивысший балл.
Мне достался не очень счастливый билет. Хотя, можно ли так говорить отличнице, которая владеет в совершенстве материалом всех курсов? Первый и второй теоретические вопросы я сразу опустила, даже не став писать ответ на черновике. Они были простыми. А вот третий заставил меня сильно напрячься.
«Победить боггарта» — гласил последний пункт билета.
После того, как я рассказала про фонарника и описала подробности места обитания и образ жизни гриндилоу, я резко замолчала, уставившись в столешницу.
— Мисс Грейнджер? — обратился ко мне Северус.
— Да, профессор, — ответила я, не поднимая взгляд. — К третьему вопросу я не готова.
В классе стало шумно. Послышался чей-то удивленный и приглушенный возглас, однокурсники зажужжали, не веря в услышанное. Гермиона Грейнджер не готова, она не знает ответ!
— Что вы сказали? — переспросил зельевар с усмешкой в голосе, еще больше подзуживая класс.
— Вы же слышали… Я не готова, — совсем тихо произнесла я. — Можно идти?
— Что? Даже не попытаетесь?
— Нет.
— Идите, — обманчиво ласковым голосом разрешил Северус, и я увидела, что он что-то записывает себе в бланк.
Я сорвалась с места и, схватив вещи с парты, не глядя на шепчущуюся аудиторию, быстро вышла из класса. Представляю, какими глазами на меня смотрели Рон и Гарри!
Стараясь скорее забыть произошедшее, я с силой закусила губу и сжала пальцы в кулаки. Я слишком хорошо знаю своего боггарта.
Я пряталась в библиотеке, а затем мне удалось незаметно пронырнуть в спальню девочек, чтобы избежать допроса.
***
В пятницу был последний экзамен. Прорицания. Когда я поднялась наверх Северной башни, то увидела толпящихся однокурсников. Парвати и Лаванда о чем-то моментально зашептались, Рон подозрительно смотрел на меня, и только Гарри и Невилл поприветствовали меня.
— Ты не была на завтраке, Гермиона, — сказал мальчик со шрамом.
— Вызывают по одному, — ввел меня в курс дела Невилл.
— Что с тобой вчера случилось? — шепотом спросил Гарри, косясь на Невилла.
— Давай потом, — натянуто улыбнулась я.
Меня вызвали одной из первых, Трелони делала это по алфавиту. Завидев меня, профессор расплылась в улыбке.
— Моя дорогая, присаживайтесь, — сказала она. — Думаю, что для вас не составит труда сдать экзамен. Загляните в шар.
Я села напротив профессора и внимательно стала вглядываться в хрустальный шар, норовясь что-то в нем увидеть. Но я видела только всполохи языков пламени от камина, игру солнечного лучика, случайно пробравшегося сквозь тяжелые бордовые портьеры и свое отражение. От спертого воздуха было трудно дышать.
— Ну? — поинтересовалась Трелони спустя минут пять.
— Вижу темное подземелье. Цифра десять на двери. Мраморные стены.
— Так-так, продолжайте, — воодушевленно подбодрила меня Трелони.
Я описывала Визенгамот. Преподавательница была уверена, что я ни разу не была в Министерстве магии и уж тем более в зале суда.
— Я вижу, как справедливость восторжествовала. Мир пополнится еще одним счастливым и свободным волшебником.