Выбрать главу

Никита по своему обыкновению искал место, где можно было бы уединиться. Открыв первую попавшуюся дверь, он увидел пустую комнату и телефон на столе. Ни минуты не раздумывая, он принялся звонить Насте.

Гудки, гудки, гудки…

«Возьми же трубку, куда ты пропала?»

Никите очень хотелось поговорить с ней. Ему не нравилось на этой тусовке, где все говорят о какой-то ерунде, прикидываются лучше, чем они есть на самом деле. Впрочем, могло быть и наоборот, но Никиту это не особенно волновало. Сейчас он особенно остро чувствовал, как соскучился по Анастасии.

Он не успел положить трубку, как дверь комнаты неожиданно распахнулась, и туда, небрежно помахивая сумочкой, вошла Самохина. Сейчас на ней было одето вечернее платье с двумя немыслимыми разрезами — сверху и снизу. Никита машинально отметил про себя, что она выглядит еще вполне соблазнительно. Большой бюст, стройные ноги…

Наталья присела рядом с ним на постель.

— Я так и думала, что ты здесь, — она искоса глянула на Никиту, который по-прежнему держал руку на телефоне, и едва заметно улыбнулась.

Едва он встал, чтобы уйти, как она подняла ногу и преградила ему путь.

— Нет, нет, не уходи, я хотела с тобой поговорить.

Самохина достала из сумки маленькую коробочку с мелко нарезанной соломкой и стала сворачивать сигарету.

— Хочешь? — предложила она.

— А что это?

— Травка. Люблю иногда забить косячок.

Никита решительно покачал головой.

— Нет, благодарю. Я не люблю наркотики.

— Но ты же не осуждаешь меня? Я вовсе не наркоманка. Курю только от случая к случаю, чтобы снять стресс.

— Нет, конечно, не осуждаю, — пожал плечами Шилов. — Я тоже в школе курил.

Самохина посмотрела на него с изумлением.

— Ты курил уже в школе? Это любопытно.

Она протянула ему зажигалку.

— Поухаживай за мной.

— Конечно.

Он дал ей прикурить, и она с наслаждением затянулась. После первой затяжки Самохина закатила глаза и блаженно протянула:

— Как здорово… Тебя как зовут?

— Никита.

— Знаешь, Никита, это перст судьбы.

— Что вы имеете в виду?

— Давай будем на «ты». Знаешь, как только я прочитала твою пьесу, мне было уже ясно — у меня есть какая-то необъяснимая внутренняя связь с этой ролью, а Юра просто молодец, что предложил ее мне. Знаешь, он прекрасный режиссер, и я очень рада, что Юра верит в меня.

— Говоря откровенно, я очень плохо знаю театральный мир Москвы.

— А ты, кажется, из Питера?

— Да.

— Тогда все понятно. Нет, я, определенно, должна сыграть эту роль. Может, ты все-таки сделаешь пару затяжек?

Сам не зная, почему, Никита согласился. Он сделал глубокую затяжку и закашлялся. Самохина посмотрела на него со снисходительной улыбкой.

— Я… — внезапно понизившимся голосом сказал Никита, — я вот думал… о том, что эта роль годится только для тебя…

Он обалдевшим взглядом смотрел на ее возбужденно вздымающуюся грудь. Сделав еще одну затяжку, Никита передал сигарету Наталье. Она приблизилась к нему так, что ее губы едва не касались его лица.

— Я просто создана для этой роли… — ее рука скользнула ему между ног и нащупала твердеющую плоть. — Она такая правдивая… У нас с тобой все может очень хорошо получиться.

Наверное, Никита не смог бы сопротивляться, однако в этот момент дверь комнаты распахнулась, и на пороге показалось удивленное лицо Сергея Лисичкина.

— Никита, я могу попросить тебя на минуту?

Шилов невнятно пробормотал слова извинения и вышел в коридор. В ответ Самохина лишь сверкнула глазами.

— Ты что здесь делал? — спросил Лисичкин, когда они вышли в коридор.

— Насте звонил. Ты вовремя появился.

— По-моему, она положила на тебя глаз.

— Не знаю… — Никита решил сменить тему разговора. — Тебе здесь нравится?

— Да! — с напускной веселостью воскликнул Сергей. — Все классно. Я думаю, что наш спектакль ждет неминуемый успех.

— Наш спектакль… — медленно повторил Никита. — Да, наверное, ты прав. Пожалуй, я пойду отсюда.

— Ты что, с ума сошел? Отличная тусовка.

Сергей сочувственно, может быть, чуточку излишне, заглянул ему в лицо.

— А почему ты так расстроился? У нас же все нормально. Она, — тут последовал взмах в сторону двери, — играет в твоей пьесе. Это уже начало.

— Сергей, по-моему, ты пытаешься забежать впереди паровоза. Постановка почти на нуле, никакой определенности. Васильев ведет себя очень странно. И вообще, еще ничего не известно.

— Да я никуда не забегаю. Не хочу опережать события, но вижу, как удачно все складывается.