— Анастасия Глазунова.
— Что ж, я думаю, что мы будем обращаться друг к другу по имени.
Воронина глянула на стол.
— Какой у тебя зайчик милый.
Она взяла плюшевую игрушку и повертела ее в руке.
— Просто прелесть. Откуда это у тебя?
— Подарок бабушки. Он у меня очень давно, но вообще-то, я не держу на рабочем столе плюшевых зайцев, просто еще не успела разложить вещи.
— А тебе сколько лет? — спросила Воронина.
Настя смущенно улыбнулась.
— Чуть больше двадцати.
Воронина оценила Настины слова и рассмеялась.
— В таком случае, мне тоже чуть больше двадцати, мы с тобой почти ровесницы. Наверное, непривычно видеть своим начальником женщину вроде меня?
— Непривычно, — призналась Настя.
Пока они разговаривали, Анастасия все время чувствовала запах дорогих французских духов.
— От вас очень хорошо пахнет, — сказала она.
— Спасибо, — еще шире улыбнулась Воронина. — Это духи «Шампань» от Ива Сен-Лорана. Знаешь, под каким девизом они выпускаются? «Запах успеха».
— Замечательно.
— Я надеюсь, между нами не будет никаких проблем.
— Я тоже на это надеюсь, — уверенно сказала Анастасия.
— Вот и хорошо.
Воронина оглядела приемную и, увидев на подоконнике кофеварку и пачку молотого кофе, удовлетворенно воскликнула:
— Отлично! Просто умираю, так хочется кофе. Надеюсь, что чашки здесь тоже найдутся. Анастасия, пожалуйста, приготовь кофе и заходи ко мне, надо поговорить.
Прежде чем закрыть за собой дверь, она добавила:
— Мне с молоком и без сахара.
Настя ошеломленно хлопала глазами. Эта последняя фраза Ворониной вызвала у нее замешательство. Интересно, где она сейчас должна искать молоко?
К счастью, ей помогли в одном из соседних кабинетов. Девчонки здесь оказались вполне нормальными. Настя быстро перезнакомилась со всеми и, получив в подарок в первый день работы на новом месте пакет молока, отправилась к себе.
Приготовив кофе, Анастасия разлила его по чашкам и вошла в кабинет Ворониной. Та разговаривала по телефону, небрежно откинувшись на спинку стула.
— Да, я по своим каналам проверила их платежеспособность. За последнее время они несколько раз просрочили выплаты. Да, разумеется, это настораживает. И что же мы будем делать? Да, это я знаю. У меня нет уверенности в том, что нам стоит связываться с ними. То, что банк выдал им еще один кредит, ни о чем не говорит. Вы же знаете, что в банках готовы поверить любой чепухе. Тем более, что все-таки кое-какое имущество у них есть… Хорошо, обсудите этот вопрос со своим руководством, а я дополнительно прозондирую почву. Созвонимся.
Настя присела за стол напротив Ворониной, терпеливо дожидаясь окончания разговора. Та, казалось, не замечала присутствия секретарши. Наконец, она сделала какие-то пометки в деловом блокноте и положила трубку.
— Пока!
Анастасия поставила перед начальницей чашку кофе, но та решительным жестом отодвинула ее в сторону.
— Итак, Настя, прежде всего я хотела бы познакомить тебя с некоторыми правилами. Ты — моя связь со всем окружающим миром. Это правило установлено не мной и не мне его менять. Тебе самой хорошо известно, что любого человека с положением оценивают по его секретарше. Ты должна быть строгой, вежливой, пунктуальной, аккуратной, никогда не должна обещать того, чего не сделаешь.
Она на мгновение задумалась.
— Ну, что еще сказать? Мы с тобой должны работать вместе, поэтому у нас должны быть примерно одинаковые вкусы в одежде. Нужно одеваться просто, элегантно, понимаешь? Если ты плохо одета, они замечают тебя, а если ты одета хорошо, то они замечают женщину. Как ты считаешь, справедливо?
— Да, — согласилась Настя.
— Но, к сожалению, это не я сказала. Эти слова принадлежат Коко Шанель.
— Ну и как, по вашему, я выгляжу? — осторожно спросила Настя.
Воронина как-то странно глянула на Анастасию и, как будто вспомнив о срочном деле, принялась озабоченно листать страницы ежедневника.
— Ты выглядишь хорошо, — нарочито безразличным тоном сказала она, — только подумай, нужно ли тебе так много косметики. Я сама косметикой пользуюсь очень осторожно, и мне бы, откровенно говоря не хотелось, чтобы в моей приемной сидела размалеванная девица, не знающая ни меры, ни вкуса в макияже.
Настя никогда не считала, что умение пользоваться макияжем — ее самое сильное место, и все-таки ей было очень обидно слушать эти слова.
А Воронина в этот момент напоминала тигрицу, которая, выпустив когти, тут же успокоилась и снова замурлыкала. Она закрыла блокнот и посмотрела на Настю с милейшей улыбкой.