Тая, видимо, живо представила себе серьезного и холодного лорда с корзиной белья на голове и фыркнула, хотя с тем, что надо поторопиться, все же согласилась. Но не успела я вновь взяться за чьи-то панталоны, как услышала крики мальчишек. Вроде ничего необычного – тут неподалеку находится небольшая деревенька, нам оттуда привозят молоко и яйца, но столько злого азарта было в этих выкриках, что я даже отложила нижнее белье обратно в корзину и поднялась с колен, чтобы лучше рассмотреть, что происходит. На самом краю зрения заметила, что и Таэйнэ напряглась, всматриваясь вдаль. А когда мы разглядели, хватило всего пары секунд, чтобы переглянуться и, бросив все, кинуться вниз по реке.
- А ну прекратите! – затекшие ноги не сразу захотели мне повиноваться, так что первые несколько шагов я неуклюже прохромала, но злость, наполнившая душу, предала мне сил и я буквально подлетела к ребятне. – Да что вы такое делаете! – рука у меня оказалась тяжелой, а головы мальчишек пустыми – уж больно характерный звон стоял от подзатыльников. – Я вам побросаю камни! У, паршивцы!
У Таи рука, может, была и не такой тяжелой, а вот только что отжатая чья-то нижняя юбка, скрученная в жгут, вполне успешно справлялась с воспитанием малолетних хулиганов.
Поначалу растерявшаяся ребятня быстро сообразила, что если не уворачиваться, то голова скоро будет трещать, а попа болеть, и отпрянула, сбившись в кучку и затравленно взирая на уперших руки в боки меня и Таю.
- Это мой щенок, что хочу, то и делаю с ним! - заявил из-за спин товарищей паренек лет двенадцати тем капризным голосом, какой бывает у избалованных на вседозволенности детей, которые уверены, что им никогда ни за какую шалость ничего не будет. Маменька и папенька оберегут, откупят, да пожурят.
- Ах твой, - я метнулась вперед и ловко ухватила паршивца за ухо. Скорее всего, именно он был зачинщиком всего этого. Мальчишка заверещал, вырвался и с криком: «Марек, Марек!» - бросился к деревне. А за ним и его ватага.
Вот же нечисть. Зла на них не хватает. Развлечение себе нашли: кидать камни в едва держащегося на воде щенка. Я поспешно опустилась на колени, выловила едва дышащее животное из воды.
- Ну все, мой хороший, сейчас я тебя в шаль заверну, ты согреешься, а дома молочка попьешь. Не бойся, мой милый, - стянув с себя теплый платок – холодный вечерний ветер тут же пробрался под рубашку, заставив зябко передернуть плечами - я аккуратно закутала в ткань дрожащее тельце. Щенок как щенок, здоровый, на первый взгляд. Только худой и совсем без сил – лишь тихонько поскуливает. – Сейчас мы с тобой белье заберем и пойдем, да? – тихонько прошептала я закутанному комочку, отдавая его Таэйнэ и поднимаясь с колен. – Сейчас…
Но мы предполагаем одно, а Судьбе так все равно, что мы себе там напланировали – она поступит по-своему. Все перевернет, все перекрутит…
- Слышь, девки! – прозвучал за спиной властный голос.
Тая, как ни в чем не бывало, помогла мне подняться и только после этого обернулась. Окинула рослого детину взглядом с ног до головы так, словно не он, а она была его на две головы выше и, видимо, не найдя ничего интересно, обернулась ко мне:
- Пошли?
- Это она, она меня ударила, - взвизгнул из-за спины бугая паренек, которого я недавно драла за ухо.
- Куда это вы, милые, собрались – елейным голоском поинтересовался мужчина, заступая нам дорогу, - пока прощения у молодого господина не попросите, никуда не пойдете. И это если только он вас отпустит.
- У этого? – переспросила я, не веря своим ушам. – За что?
- Ты меня ударила! Никто не смеет меня бить! Если захочу, то прикажу дать вам плетей! Или забить насмерть на конюшне! Или… или… - на этом у мальчишки фантазия закончилась, и он задумался, растеряв весь свой воинственный пыл.
Ситуация была настолько абсурдна, что я даже несколько растерялась: мы не являлись крестьянами этого избалованного ребенка, а, значит, не ему нас и наказывать если что. Так что все его заявления были бы смехотворны, если бы не вот этот громила, что стоял у нас на пути. Этому, судя по всему, было абсолютно все равно на законы – он был приставлен выполнять капризы «молодого господина», какими бы они ни были.
- Слышали? Ну что, будете просить прощения или мне вас кнутом приласкать? – усмехнулся мужчина, демонстративно снимая с пояса кнут и со щелчком расправляя его.
Я переглянулась с Таей, которая как раз спрятала щенка за пазуху – судя по ловкости, с которой громила расправил хлыст, работать он с ним наловчился, а, значит, дело стало принимать серьезный оборот. Таэйнэ вопросительно приподняла бровь и, дождавшись моего едва заметного кивка, бросилась вправо, я же кинулась влево. О том, чтобы унижаться перед этим зарвавшимся ребенком и просить у него прощения за его избалованность ни одна из нас, похоже, даже и не подумала. Поразительное единодушие, однако!
- Лови их! – заверещал мальчишка. – Марек, лови их! И запори их! Слышишь, я приказываю!
Ничего, подумала я, и на тебя найдется когда-нибудь управа. Жаль, за ухо не сильно отодрала.
Ох, никогда я так быстро не бегала, как сегодня. Но ничего так не подстегивает, даже несмотря на то, что легкие уже горят, а бок нещадно колет, как осознание того, что за тобой бежит огромный детина, в руках которого кнут. Как-то я слышала, что есть палачи, которые могут с трех ударов убить, рассекя легкие, а некоторые, поговаривают, с одного удара перебивают позвоночник. Так вот сейчас я поверила, что это вполне может быть правдой, только вот на себе что-то как-то в этом убеждаться не хотелось.
Только бы хватило сил добраться до леса – под кронами деревьев уже клубилась такая тьма, что дальше пары шагов ничего не видно было. Может, удастся спрятаться.
Когда сил пробираться через ночной лес уже совсем не осталось, я перепрыгнула – и как умудрилась ее разглядеть-то – через какую-то корягу, шарахнулась от внезапно появившегося на пути дерева, поднырнула под ветви ели и затаилась, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Почти минуту пристально вслушивалась в шум леса, вздрагивая каждый раз, когда где-то что-то трещало, щелкало или шуршало. Но время текло, а ничего похожего на шаги я так и не услышала. Неужели оторвалась? Теперь надо как-то найти Таю. Надеюсь, ей тоже повезло – мы с ней достаточно сильно разминулись, но я видела, что она тоже бежит к лесу. Правда, ей было тяжелее – она еще и щенка придерживала.
Осторожно отодвинув ветви, я выглянула из своего укрытия, но ничего не увидела – кроны деревьев не давали проникнуть сюда слабому лунному свету едва взошедшего месяца. Одна из теней пошевелилась, заставив меня испуганно замереть и вспомнить те самые бабушкины сказки, над которыми мы смеялись на закате. Но нет, похоже мне показалось. Аккуратно выбравшись, я попыталась разглядеть хоть что-то – например, в какой стороне замок. Вот будет забавно пойти не в ту сторону и самой выйти на этого Марека. Чуть-чуть повертевшись, я прикинула приблизительно, где замок и задумалась, что делать дальше – искать Таю или возвращаться. Но женский крик быстро решил все за меня – я кинулась в ту сторону, где только что кричала Тая. Наверное, стадо кабанов и то меньше шума издавало бы – ну что поделать, я не фея, летать не умею – просто я очень боялась не успеть, тем более что Тая вновь закричала… от боли!
Казалось, крик открыл у меня второе дыхание, так что на поляну я буквально вылетела. Время на раздумья не оказалось вовсе – мужчина уже занес кнут для нового удара, так что я сделала первое, что пришло мне в голову – а ничего особого умного в тот момент мне прийти и не могло - с диким визгом я вскочила сзади ему на спину, обхватив ногами и одной рукой. Второй же ногтями стала царапать лицо. Парень попятился назад, замахал руками, стараясь сохранить равновесие и сбросить меня.
- Тая, беги! - крикнула подруге. Вряд ли я смогу задержать надолго, но хоть фору дам ей.
- Не могу, - простонала с земли девушка, зажимая рукой рассеченное бедро. Ох, плохо наши дела.
- А ну слезай, курва! – стоило мне лишь на секунду отвлечься, как мужчина, воспользовавшись этим, с силой сдернул меня с себя и сбросил на землю. Хорошо хоть не сильно ударилась. Только вот толку – мне не справиться с ним, но все равно молча поднялась, прихватив с земли какой-то сук. – Да я тебя сейчас повешу тут! - зло сплюнул на землю он, утирая с расцарапанного лица кровь. Я только покрепче сжала палку – бросить подругу я не могу – а наличие хоть какого-то "оружия" в руках придавала так необходимую мне уверенность.