- Ну вот, как раз вовремя успели, - вздохнул лорд, и когда я вопросительно обернулась к нему, чуть улыбнулся: - посмотри на дворец, Ани.
Я тут же вновь вернулась к созерцанию города: раз граф говорит, значит должно произойти что-то интересное. И оно не заставило себя ждать: из парка у дворца взмыли вверх две тени. Прильнув сильнее к стеклу, я сощурилась и тихо ахнула. Драконы! Легендарные существа, которых уже не видели несколько тысячелетий! Неужели это не сказки?!
Огромный огненно-красный, с роскошным костяным гребнем дракон пронесся над городом почти у самых крыш и, едва не задев шпиль ратуши, рванул в небо. Вслед за ним нырнул в облака и льдисто-голубой его сородич.
Не успела я расстроенно вздохнуть – так хотелось подольше посмотреть на их полет, как они вновь вынырнули из облаков, и начали свой танец в небе, то сходясь, чтобы в последний миг успеть увернуться, то ускользая друг от друга.
- Такие красивые… - благоговейно прошептала я, во все глаза наблюдая за пируэтами драконов. И пусть это всего лишь был магический фейерверк – да-да, драконы не были живыми, это всего лишь был плод усилий нескольких магов, но их полет завораживал.
Продолжение 21,06
- Да, - задумчиво подтвердил лорд, который обнаружился совсем недалеко опирающимся плечом на купол. Только вот его внимательный и задумчивый взгляд был обращен вовсе не на драконов, а на меня. – Красивая…
- Милорд? – удивленно покосилась я на графа.
- Да, миледи? – как-то глухо отозвался мужчина и, оттолкнувшись от стены, подошел ко мне и обнял со спины.
- Кто красивая? – тихонько спросила, чуть улыбнувшись от нежных прикосновений.
Граф осторожно заправил прядь за ухо и, наклонившись, негромко мне ответил:
- Вы, моя леди. Я очарован вами… - и словно пытаясь доказать свои слова, легко поцеловал за ушком. Легкая ласка неожиданно оказалась приятной и я, прикрыв глаза, чуть отклонила голову в сторону, открывая шею, чем и воспользовался мужчина. От нежных, мягких поцелуев тут же к щекам бросилась кровь, а по телу побежала сладкая дрожь. Судорожно вздохнув, когда граф, скользнув ладонями по животу, положил их на бедра, я, не выдержав, развернулась и, обняв за шею и приподнявшись на цыпочки, поцеловала его. И мне ответили нежно и бережно, но стоило лишь прильнуть сильнее к сильному мужскому телу, как место нежности заняла страсть. Впрочем, и я-то против не была…
Когда-то, должно быть тысячу лет назад, там, на пруду в зимнем саду, я разрешила лорду все, но… но граф неукоснительно, несмотря ни на что, следовал своей клятве. Я засыпала в его объятиях, прижавшись к обнаженной груди, и просыпалась от легких поцелуев и нежных ласк, но ночью мы, как самые, должно быть, порядочные и благочестивые люди, просто спали. Мне позволили самой решать, не торопя и не настаивая, хотя, видит Бездна, порой мне казалось, что еще чуть-чуть, и лорд не сдержится.
Вот и сейчас я могла отстраниться, остановив все, мог и он, только вот я не хотела. Близость этого мужчины, сколько бы я этого от себя бы не скрывала, была слишком желанна для меня, слишком мучительно было просто быть рядом, хотелось обладать всем им, несмотря ни на что, несмотря на невообразимо туманное будущее.
Сейчас были только я и он, и мое желание просто быть рядом с ним, ощущать его, а все остальное стало просто неважно. И лорд, должно быть, прочел это в моих затуманенных от страсти глазах, потому что больше уже не сдерживался. Но даже здесь он остался верен себе: хоть его прикосновения и поцелуи сводили меня с ума: они обжигали и дарили наслаждение, заставляли сильнее льнуть к нему и разжигали румянец смущения на щеках, были властными, но в то же время бесконечно нежными, - однако его пальцы не тронули ни единой завязки, ни единой ленты. Да что там, даже подол моей юбки спокойно подметал пол, а не был собран в порыве страсти у меня на бедрах! А мне так хотелось, до безумия, до наваждения, ощутить кожей его прикосновения, прильнуть разгоряченным телом к нему.
Застонав от досады – у, вампир проклятый! – я приподнялась на цыпочках и впилась поцелуем в жесткие губы, в уголках которых таилась едва заметная ехидная улыбка. Мои ладони жадно скользнули по плечам, пальцы довольно ловко расправились с пуговицами рубашки и, распахнув ее полы, принялись выписывать нежные узоры от низа живота, чтобы через мгновение впиться ногтями в кожу груди, вырвав из уст мужчины полустон-полурык. За что я тут же была наказана: я жаловалась только что, что моей одежде уделили преступно мало внимания? Так вот, лорд, похоже, решил в наказание, а может и в награду, кто ж знает, исправить это упущение, причем махом. Так что целыми остались лишь плащ, который я скинула, когда поднялась сюда, да нижнее белье. Впрочем, и я не осталась в долгу, сняв с графа и сюртук, и рубашку. Правда, не столь кардинальным способом, так что они остались целы. Чего нельзя было сказать о корсете и трусиках, которых, вслед за платьем, я довольно быстро лишилась, оставшись лишь в чулках. И мне бы смутиться, покраснеть от столь бесстыдной наготы, но мне не дали: тут же заключили в объятья, пробежались чуткими пальцами по обнаженному телу, будоража, прогоняя остатки смущения и, чего уж там скрывать, разума. Скользнули по обнаженной груди, на миг сжав вершинку, огладили попку и, подхватив на руки, осторожно опустили на ковер.
Ох, Бездна моя, Бездна! Кто бы знал, что можно вот так плавиться, сгорать дотла от одних только чувственных прикосновений, от жарких поцелуев, от сладко-болезненных легких укусов, от тихого шепота. Выгибаться навстречу бесстыжим ласкам, желая продлить удовольствие, тянуться за губами, стремясь утолить обжигающий, поднявшийся из самых глубин голод. Который с каждым касанием только увеличивался, скручиваясь в тугой комок внизу живота.
Не в силах больше выносить этот поглощающий меня жар, я с тихим стоном притянула мужчину к себе, раскрывшись ему навстречу, и зарылась пальцами в волосы. Мужское тело приятной тяжестью накрыло меня. Лорд чуть помедлил, но уже в следующее мгновение, найдя мои губы, нежно поцеловал, поймав полустон-полувсхлип, когда он мягко подался вперед, наполняя меня.
Жалела ли я о своем поступке сейчас, выгибаясь от удовольствия под любимым мужчиной, слушая его чуть хриплое от желания дыхание и тихий сбивчивый шепот? Нет. Буду ли я жалеть потом? Наверное, кто-нибудь другой ответил бы, что время покажет, но я точно знала, что тоже нет. Ведь о чем же жалеть? О том, что в пылающей страсти сплелись не только тела, но и души? Или о тех едва слышных, но столько значащих словах? А может о том чувстве всепоглощающей любви, когда хотелось раствориться всей в нем, отдаться без остатка. И я отдавалась, сгорая сама и сжигая его…
…Когда мы оказались в спальне - я не особо запомнила, просто в какой-то момент мягкий ворс ковра сменился на прохладный шелк простыней, так приятно окунувший в прохладу разгоряченное тело. Сейчас, когда первый голод был удовлетворен, на место страсти пришла бесконечная нежности. Движения стали мягкими, тягучими, чуть ленивыми, ласки почти невесомыми, но от того еще более острыми и чувственными.
Я кошкой выгнулась в руках мужчины, и, мягко поцеловав, нежно улыбнулась. Впереди у нас была еще целая ночь…
Стоит ли говорить, что и утром меня порывались никуда не отпустить, даже предлагали прислать принцессе слугу с искреннем сожалением, что я не смогу провести день в ее обществе в связи с плохим самочувствием. Идея была заманчивая, тем более что сулила массу удовольствия в объятиях любимого человека, только вот…