Родители завтракали, когда я приковыляла на кухню. Мама застыла с чашкой кофе в руках. А папа даже жевать бутерброд перестал.
— Ну че? Как я вам?
— Отличный след от подушки на щеке, дочь! — похвалил папа.
— Спасибо, конечно, но я о туфлях…
— Тогда ты мне напоминаешь мима на ходулях… — папа рассмеялся.
Мама уставилась на мои ноги.
— Аленушка, а чего это ты? — спросила озадаченно она.
— Ксеня мне бросила вызов! Я должна проходить на них целый день!
— Ох, уж эти ваши вызовы… — покачал головой папа. — Когда с Ксенией своей повзрослеете? Смотри, ноги не переломай!
— Да уж как-нибудь… — пропыхтела я, потянувшись за сырником.
На улице меня встретило утреннее теплое солнышко. Я посмотрела на голубое глянцевое небо и улыбнулась. Какой ясный денек! Красота! И небывалая тишина вокруг. Только птички весело о чем-то поют, и свежая листва над головой шелестит…
Я решила доехать до Настиного дома на трамвае. А то сотру все ноги. Ведь мне предстоит такое ответственное задание! Я почувствовала себя агентом под прикрытием. Даже важно водрузила солнечные очки на нос. Правда, из-за них же едва не попала под колеса велосипеда, которым управлял подросток. Почему эти наглые дети не учатся с утра, а на великах гоняют как сумасшедшие? Я вскрикнула и шарахнулась в сторону кустов. И на этих чертовых каблуках чуть ноги не переломала, как и предсказывал мой дорогой папенька…
— Куда пр-решь? — рявкнула я. Пацан тут же затормозил и уставился на меня.
Стоп-стоп-стоп. Еще вчера вечером Ксеня сообщила мне, что игра началась. И мы даже звякнули в честь этого бокалами. Я и туфли с утра на каблуках нацепила. Все-таки Элен Грохольская бы так не отреагировала. Она девушка воспитанная, сдержанная, многогранная…
— Мальчик, а ты почему не в школе? — как можно миролюбивей поинтересовалась я.
— Чего-чего? — басом ответил мне подросток. — Да пошла ты!..
— Ну, знаешь, козявка зеленая! — задохнулась я от возмущения. — Сейчас я тебе…
Я нащупала изящной лодочкой огромный сук и нагнулась, чтобы поднять его с земли. Сейчас запущу палкой в этого грубияна! Пацан, весело звякнув велосипедным звонком, тронулся с места и что есть мочи закрутил педали. А я словно первобытный человек с палкой в руках поковыляла за школьником. Ну, точно! Австралопитек на шпильках. Так и пробежала пару десятков метров с дубинкой наперевес. Вспомнив, как выглядит иллюстрация, на которой изображен эволюционный путь человека, я решила, что все-таки пора и мне остепениться. Выбросила палку в ближайшие кусты, поправила кофточку и поцокала в сторону трамвайных путей.
От остановки до высотного красивого дома я еле плелась. Не удивлюсь, если стилист-визажист успел прийти и, не дождавшись меня, уже уйти. В кедах бы я в два счета добежала до нужного подъезда, а тут…
Я зашла в просторную светлую парадную, миновала спящего консьержа, которого даже не разбудил неуверенный стук моих каблуков, и проскользнула в лифт. Пока поднималась на шестнадцатый этаж, внимательно рассматривала себя в красивое большое зеркало в золоченой раме. Да уж, от «мадам Грохольской» у меня только туфли на шпильках. Заспанная, не накрашенная. Не до конца высушенные феном волосы впопыхах стянула резинкой. Я показала своему отражению язык. Да, Горшкина я, Горшкина! Какая девушка из высшего общества? Что смеяться-то?
Дверь мне открыла высокая голубоглазая блондинка. Я сначала решила, что ошиблась квартирой.
— Ты — Алена? — строго спросила меня девушка, словно была моим новым учителем, а я — опоздавшим провинившимся учеником.
— Ну… да!
— Опаздываешь, Алена! — покачала головой блондинка. Ну, все! Ругать будут! Но незнакомка вдруг просияла: — Молодец! Эффектную девушку грех не подождать!
Точно! Это же из Сэлинджера: «Если девушка приходит на свидание красивая — кто будет расстраиваться, что она опоздала? Никто!». Вообще-то я не люблю опаздывать, считаю это неуважением… Так уж сегодня получилось. Но делать это нарочно, чтобы кто-то «потомился» в ожидании королевишны Горошкиной?.. Ну-ну!
И блонда сказала «эффектную». Что-что, а вот этот эпитет точно не про меня! Или эта особа и есть тот самый визажист «из Роспечати», которым хвалилась Царева? Судя по ее боевому раскрасу в субботу утром, так оно и получается…
— Что ж ты все стоишь на пороге? — блондинка схватила меня за запястье и практически силой затащила в светлую просторную квартиру. Я, цепляя шпильками мраморный пол, залетела в холл.
— Милые туфельки, — кивнула на мои ноги блондинка.
— Спасибо! — искренне отозвалась я.
— Кожзам?..
Я мысленно запыхтела от возмущения. Да кто она такая? Даже не удосужилась представиться! Зато понты стоит гнет…
— Как ты уже поняла, я — Алена… Горошкина! — решила первой представиться я.
— Я знаю, Алена Горошкина, — кивнула девушка. — А я — Света! Елизарова! Прошу любить и жаловать!
А ботиночки тебе не почистить? Из натуральной кожи питона? Или в чем там она ходит?
Вообще я много раз слышала из уст Царевой о ее подруге детства Светке. Но почему-то не представляла ее такой разукрашенной фифой.
Я так же сдержанно кивнула в ответ и с гордо поднятой головой прошествовала в огромный зал. Несколько раз уже была у Насти, и ее квартира всегда вызывала во мне немой восторг. Огромные панорамные окна, большая застекленная лоджия… Светлые стены, благородный паркет, красивая мебель, много картин, цветов, зеркал… Эх, не жилище, а девичья мечта!..
В комнате за длинной барной стойкой восседали воодушевленная Ксеня и сонный Петька. Друг держал в руках маленькую чашку эспрессо. Видимо, уже опробовал кофемашину Насти. Знаю, что Петя вечно с трудом просыпается к первой паре.
— И этот уже с утра здесь трется? — недовольно кивнула я на друга. Не хотелось мне, чтобы он видел весь позор, который предстоит мне с этим переодеванием. Ведь точно потом достанет со своими подколами! Петька — вроде тихий малый, но часто такой бывает язвительный…
— Спасибо, Горошкина, тоже рад тебя видеть, — буркнул Петя. — Не мог, знаешь ли, пропустить перевоплощение гадкого утенка в благородную утку…
— Это ты кого уткой назвал, крякуша? — пошла я в наступление.
Ксеня, как обычно, вступила в нашу перепалку:
— Че разорались опять? Петя, не надоело Горошкину цеплять? Ой, в рифму получилось!
За нами, скрестив руки на груди, с интересом наблюдала Света Елизарова.
— Блин, только прошу, давайте без рифм! — застонал Петька, хватаясь за белобрысую голову.
— А он только и делает, что ко мне цепляется! — сказала я. — Хотя иногда у него это неплохо получается!
— Точно! Иногда еще можно над этим поржать. Но пора уже кнопку «стоп» нажать…
— Смотри, какой важный пингвин сидит… Будто победитель битвы!
— Ты не сможешь наши рифмы искоренить! Они остры как бритвы! — закончила Ксеня.
Света расхохоталась:
— Ой, девчонки! Ну вы даете! Это сейчас придумали?
— Слушай их больше, — поморщился лениво Петька. — Этот дуэт «Царь-Горох» может до утра всякую чепуху сочинять на ходу…
Над «Царь-Горохом» Света веселилась еще больше. Я посмотрела на блондинку с подозрением. Уж не понравился ли ей наш Петька? Чуть ли ему в рот не заглядывает…
— Предлагаю приступить к тому, зачем мы собственно все здесь и собрались! — торжественно произнесла Ксеня. Я тут же почувствовала себя в очереди к врачу на операцию и от непонятного волнения (а что меня вообще ждет-то?) немного затряслись коленки. Видимо, такие ассоциации возникли не у меня одной…
— Пациент, я за своим докторским чемоданчиком! — сказала мне Света. — А потом жду тебя в «процедурном»!