— Другая девушка? Может, жена?
— Кольца на пальце нет. Впрочем, он был со мной вежлив и обходителен, но его больше интересовала не я.
— А кто?
— Ты.
У меня внутри всё холодеет, и я испуганно смотрю на Галку, которая горько морщится, поднимая бровки домиком. В груди хаотично начинает биться сердце, а ладошки вмиг становятся влажными от пота.
— Может, тебе показалось?
— Да-да, это так, я не преувеличиваю. И ведь сам же меня позвал на это свидание! Я-то, идиотка, уши развесила. Решила, что зацепила его чем-то. А ему не я интересна, а ты.
— Прости.
— Да нет, ты ж не виновата, что я не могу зацепить мужика.
Галя горько хмурится, открывая кран с прохладной водой, и слегка смочив ладони, прикладывает их к пылающим щекам. Я чувствую себя последней тварью из-за того, что Торопов заинтересовался мной, а не подругой, которая имела на него виды.
— Гриша всё выспрашивал у меня, являешься ли ты действительно невестой Кожевникова.
— А ты?
— Не стала тебя выдавать. Сказала, что вы действительно встречаетесь, и ты очень хочешь стать его женой.
Всё ясно.
Сглатываю вязкую слюну и остаюсь отрешённо стоять у зеркала, вглядываясь в своё собственное отражение через блеск начищенных стёкол очков. Так-так, Торопов интересуется мной? Да нет, скорее, ему очень интересно, как я причастна к нападению на Антона Михайловича. Он никак не может поверить, что невеста бизнесмена и официантка — одно и то же лицо. И в этом он прав.
— Просто он не верит в то, что я могу встречаться с Антоном Михайловичем.
— Почему?
— Хрен его знает. Интуиция, может. А может, просто рожей не вышла.
— Да ну, ты у нас красотка.
Улыбаюсь с благодарностью подруге.
Она всегда может меня поддержать добрым словом. Поверить в то, что я могу заинтересовать этого самоуверенного наглеца как женщина, я не могу. Он же полицейский — это его задача, всех подозревать и расспрашивать.
— А ты? Он тебе так сильно нравится?
— Ну, знаешь…
Галка пожимает округлыми плечами, достав иголку с белой ниткой из своей сумочки, и приблизившись к моему порванному рукаву. Я внимательно вглядываюсь в глаза подруги, пытаясь рассмотреть в них истину.
— Он, конечно, довольно интересный, но мне не нужен мужик, сохнущий по моей подруге. Но, если ты дашь ему от ворот поворот, оставшись с Кожевниковым, то я, возможно и подберу его, приласкаю. Но сейчас — нет, я вижу, что нисколько его не интересую.
— С Антоном Михайловичем всё кончено.
Напарница застывает в неудобной позе, пронзая скрипящую накрахмаленную ткань тонкой иглой, и поднимает на меня свой вопрошающий взгляд.
— Но, как же так?
— В общем, они всё узнали. Я и сама собиралась обо всём рассказать, но Юлия меня опередила. Она явилась в палату сегодня утром, и Антон её вспомнил.
— Бедняжка.
Галя качает головой, делая заключительный стежок, и отгрызает кончик нитки, восстановив мою блузку.
— Значит, ты вполне можешь закрутить роман с капитаном полиции. Думаю, из вас получится неплохая пара.
— Но ведь он тебе нравится.
— Да пофиг.
Напарница небрежно делает взмах рукой.
— У него кроме симпатичной внешности ничего нет. Я уже подумала — ну, какой с Торопова жених? Помнишь, что мне нагадала цыганка? Мой суженый должен спуститься ко мне с воздуха! А Гриша же не лётчик. Так что буду смиренно ждать дальше.
Я выдыхаю, расплываясь в нежной улыбке, и заключаю подругу в объятия.
— Значит, ты теперь уверена, что тебе нужен лётчик?
— Ну, воздух-то там. Не знаю, но к полиции он не имеет никакого отношения.
Она нежно обнимает меня за плечи и шепчет:
— Давай, действуй.
Последняя фраза будто прорывает плотину, построенную в моей душе, и слёзы градом выплёскиваются наружу, вновь смывая тушь с моих ресниц. У меня как будто камень с души упал — Галя отступилась, ей не нужен Григорий Егорович, и я своим поцелуем ничего не разрушила в их отношениях.
— Ну-ну, рёва-корова! Давай, наводи марафет снова! Хорош плакать!
Стук в дверь санузла заставляет меня подпрыгнуть на месте, и в проёме двери показывается озабоченное лицо нашего охранника Сергея, который, показывая на наручные часы, озабоченно качает головой.
— Девчонки, вы скоро? Там посетители уже собираются, бизнес-ланч начался.
Галина кивает, и, охнув, уносится из санузла, хлопнув меня по плечу. Я поправляю волосы, салфеткой убираю следы от туши под нижними ресницами и выхожу вслед за ней — пора работать. Ведь обо мне больше некому позаботиться.
Глава 22
Но, выйдя в зал, я оказываюсь неприятно поражена — за вип-столиком, который всегда обслуживала я, расположились две хорошо мне знакомые женщины — Юлия и Диана Леонидовна.