Охаю, и притормаживаю на пороге.
Блин, ну почему я не сбежала от Кожевниковых раньше, как только поняла, что Антон мной вовсе не интересуется? Тогда сейчас бы не пришлось краснеть, обслуживая эту парочку.
Женщины тоже видят меня. Юлия, приторно улыбаясь, как змея, наметившая добычу, нервно барабанит длинными пальцами по столику, а мать Антона Михайловича поджала губы, будто увидела неприятного таракана.
Впрочем, иного отношения к себе я, наверное, и не заслужила. Жаль, что я это поняла только сейчас.
Чужое брать нельзя.
Диана Леонидовна смотрит на меня укоризненным взглядом и поднимает руку вверх, подзывая официантку, то бишь меня. Я перевожу взгляд на Галину — возможно, она меня подменит? Но напарница слишком увлечена столом, за который уселись несколько иностранцев. И, с обворожительной улыбкой занимается их заказами.
Всё понятно, подруга снова вышла на охоту — её глаза блестят, а губы накрашены ярко — розовой блестящей помадой со вкусом клубники. Вдруг, среди этих мужчин в дорогих пиджаках окажется именно тот суженый, предначертанный ей судьбой? И он тотчас решит слизать этот клубничный блестящий блеск с пухлых губ.
Эх, делать нечего, придётся подойти. Не смогу же я скрываться от этих дамочек всё время.
На дрожащих ногах я пересекаю зал от санузла до столика, за которым расположились две женщины. Я читаю в их глазах ненависть, гнев, презрение и все остальные негативные чувства, которые они, по всей видимости, испытывают ко мне.
Хочу провалиться, но некуда.
— Слушаю вас.
Я смиренно замираю возле столика, опустив голову, в ожидании заказа и нервно кусаю нижнюю губу, боясь скандала.
— Слушаешь? Ну, слушай, мелкая дрянь! Как ты могла так поступить? Обманом втёрлась в доверие, мечтая заграбастать не только Антона, но и его денежки!
Юлия со злостью бьёт кулаком по столу, и на нас начинают оборачиваться посетители, сидящие за соседним столиком. По моей коже ползут мурашки, и я закрываю глаза, не в силах пошевелиться.
Ну, а что я могу сделать? Блондинка, конечно же, права.
— Тихо-тихо, Юлечка. Не надо так. Я уверена, что Женя нам сейчас всё объяснит, правда?
Я поднимаю глаза, защищённые стёклами очков, и выдыхаю, благодарно смотря на Диану Леонидовну. Всё-таки, я в ней не ошиблась — хорошие манеры мадам Кожевниковой не позволяют ей вести себя, как базарная торговка.
— Я понимаю, что поступила неправильно, соврав, что являюсь невестой вашего сына…
— Ты это и не говорила. Это мне сказал Анатолий Иванович, я помню. Но на твоём пальце блестело обручальное кольцо, наша семейная драгоценность. Объясни, каким образом оно попало к тебе?
— Антон Михайлович дал. Он хотел сделать Юлии предложение, и попросил меня, чтобы я положила кольцо в бокал с шампанским…
Диана Леонидовна удовлетворительно кивает головой, при этом причмокивая губами, а Юля вскакивает со своего места, подлетая ко мне белоснежным вихрем.
— Так Антон собирался мне сделать предложение? Ах, ты лгунья! Где моё кольцо?
— Оно в палате. Я всё вернула, сразу же.
Я вся дрожу от нервного напряжения, не в силах посмотреть красотке в глаза. Честно говоря, у меня даже возникло ощущение, что она собирается меня ударить, и я сглатываю слюну, упрямо не подымая глаз.
— Юля, успокойся и сядь на место! Ты слишком давишь на бедную девушку!
— Бедную? Я всегда говорила, что все бедняки — вруны и воры! А эта мерзавка хотела не только украсть моё манто, моё кольцо, но и моего жениха!
Диана Леонидовна бьёт ладонью по столу так, что приборы, лежащие на скатерти, жалобно звякнули и подпрыгнули.
— Заткнись!
Юлия с недоумением смотрит на мать своего жениха и зло прищуривается, при этом приоткрывая рот.
— Что? Вы смеете защищать её?
— Включи мозги, если, конечно, они у тебя есть!
Я позволяю себе начать дышать. Накаляющаяся обстановка между женщинами удивляет меня, как и то, что Диана Леонидовна встаёт на мою сторону.
— Этой мерзавке были нужны ваши деньги, а вы её защищаете!
— Какие деньги, о чём ты?
— Она хотела стать вашей невесткой и заграбастать всё нажитое!
— Женя побежала за вами с Антоном, чтобы отдать вам все забытые вещи и стала свидетельницей преступления. Ей и в голову не пришло что-то мерзкое! Она спасла моего сына, привезла в больницу и вернула всё то, что у неё было!
— Давайте возведём её в ранг святых!
Юлия фыркает и плюхается обратно на стул, небрежно закидывая ногу на ногу. Но я-то вижу, как она нервничает. То, что предполагаемая свекровь неожиданно встала на мою защиту, выбивает красотку из колеи, и в её голубых глазах появляются слёзы.