Спокойно, Женя, надо собраться с духом.
Вот-вот, я близка к тому моменту, когда сама, своими руками, откажусь от этого красавца-бизнесмена, и толкну его в объятия глупой пустышки. Но другого выхода я не вижу.
Кожевников, каким бы он красивым и сексуальным не был, не смог зацепить меня как человек. Не люблю ведомых людей, пляшущих под дудку папы и мамы. Нет, этот мужчина, определённо, не для меня.
— Что такое, дорогая? Ты не хочешь свадьбу? Венчание?
— Нет-нет, послушайте.
Откашливаюсь, и, глядя в глаза Антону Михайловичу, касаюсь его тёплой руки. Мужчина недоумённо смотрит на меня и вопросительно поднимает брови.
— Антон, ты же не любишь меня.
— Кхм.
— Скажи же, будь мужиком! Я видела, как ты смотрел на Юлию, когда она появилась в твоей палате. Я не слепая, Антон.
— Но…
Мужчина задумчиво кашляет в кулак и у меня появляется стойкое отвращение к этому бизнесмену. Господи, он даже согласен жениться на мне, лишь бы не идти против мамочки. А спать со мной тоже будет она? Или, у него под подушкой на случай интима будет пикантный журнальчик?
Какой кошмар.
— Женечка, ты преувеличиваешь, детка.
Диана Леонидовна незамедлительно встаёт между нами, озабоченно вглядываясь мне в глаза.
— Просто Тоша, как все мужчины, очень падок на легкодоступных женщин.
— Мама!
— Молчи!
Я качаю головой из стороны в сторону, как китайский болванчик, и обращаюсь к Кожевникову-младшему:
— Антон, мы можем поговорить наедине?
Понимаю, что за столом с родителями мужчины нам не удастся поговорить по душам — его мать — настоящая фурия, готова идти по головам, сломать несколько жизней только для того, чтобы добиться желаемого.
— Да, конечно.
Бизнесмен радостно подскакивает со своего стула, и, схватив меня за руку, тащит в спальню. Пока он возится с замком, чтобы его маман нас не смогла потревожить или прервать, я оглядываю мужскую опочивальню.
Две стены выкрашены тёмно-синей краской, а две — белой. Натяжной потолок с точечными светильниками, широкая кровать с резным изголовьем из массива цельного дерева, две тумбочки, огромный шкаф-купе и два мягких круглых кресла. На полу — шикарный белый пушистый ковёр, на котором, скорее всего, очень приятно заниматься любовью.
— О чём ты хотела поговорить?
Антон Михайлович плюхается в одно из кресел и закидывает ногу на ногу, оглядывая меня с ног до головы. Сейчас мужчина расслаблен и у него даже разгладились мелкие гусиные лапки вокруг глаз — видно, без мамы он чувствует себя намного лучше.
Может, поэтому он сбежал из Мюнхена в дождливый Питер?
Я одёргиваю юбку, которая постоянно норовит подняться всё выше и выше, и опускаюсь на второе кресло, не сводя глаз с мужчины.
— Я не понимаю, почему ты не скажешь своей матери всё, что думаешь. Ты меня не любишь, я тебя не интересую как женщина, и предложение ещё несколько дней назад ты собирался делать Юлии. Так почему же сейчас пошёл на попятную, чёрт возьми?
— Блин, с мамой очень тяжело спорить. Ты же видишь, какая она.
— А и не надо с ней спорить. Нужно быть мужиком и хоть один раз в жизни сделать так, как хочешь ты. Это тебе со мной жить, не маме.
— Она уже всё продумала. Ты идеально подходишь на роль моей супруги, так как отлично впишешься в ведение бизнесом. Опыт в этой сфере у тебя есть.
— Какой? Опыт официантки?
— Мама считает, и это вполне небезосновательно, что ты можешь стать отличным руководителем. Потому что я совершенно не хочу заниматься делами.
— Даром мне не сдался ваш семейный бизнес!
— Да? Очень жаль, мама расстроится.
— Да пофиг.
Я небрежно делаю взмах рукой и подскакиваю с кресла. Спокойствие Антона меня жутко раздражает. Ну как можно быть таким абсолютно безучастным к собственной жизни?
— Маме Юлия не понравилась, она не даст согласие на наш брак.
— А тебе нужно родительское благословение?
— Ой, да она что угодно придумает, только бы я не женился на Юле. И в больницу ляжет с приступом, и завещание составит, в котором всего меня лишит и ещё Бог знает что придумает.
Пожимаю плечами.
— Тебе решать. Это — твоя жизнь.
Пора заканчивать с этим спектаклем, в котором мне отвели почему-то главную роль.
Подскакиваю к двери и быстро прокручиваю замок, распахивая дверцу. Диана Леонидовна не ожидала от меня такой прыти и упала на корточки прямо к моим ногам.
— Подслушивали, значит?
— Нет-нет, Женечка. Так, мимо проходила.
Хмыкаю. Ну конечно.
— Ну, что вы с Антошей решили? На какое число заявление будете подавать? Говорят, в этом году много красивых дат на роспись, и в ЗАГСах уже очереди.