— Спросите, сможет ли он меня принять. Это важно.
Юнец хмыкает и придирчиво оглядывает меня с ног до головы. Хочется моментально закрыться или сбежать, но нельзя — неужели, я не смогу попасть в кабинет Торопова из-за этого мелкого пакостника?
— Поможете слово отгадать — спрошу у него.
Киваю. Хрен с тобой.
— Самая древняя сосна в мире. Восемь букв. Уже всю голову сломал.
— В интернете посмотреть не пробовал?
— Денег на телефоне нет.
— Понятно.
Хмыкаю и достаю из кармана смартфон. Надеюсь, поисковик быстро разберётся с этой многолетней сосной.
Так, посмотрим. Ага!
— Мафусаил!
— Ого, в жизни бы не догадался. Как пишется-то? Ага, подошло, спасибо.
Стажёр, старательно высунув язык, выводит корявым почерком в клеточках название дерева, и я выжидательно смотрю на него.
— Ну, иди.
— Куда?
— К Торопову. Обещал же.
— Как представить?
— Королёва. Евгения Васильевна.
— Хорошо.
Парнишка недовольно вздыхает, откладывая газету, и, подбоченившись, уходит по коридору. Раздаётся приглушённый стук в дверь, и я отчётливо слышу голос Григория Егоровича.
Волна жара прокатывается по моему телу, задержавшись на щеках, которые моментально стали пунцовые.
Слышу бубнёж стажёра, и дверь кабинета захлопывается. Парнишка появляется в коридоре, качая головой.
— Можно?
— Нет. Капитан сказал, что он очень занят и не сможет вас принять.
Делаю рваный вздох, подняв брови домиком.
— Он что? Занят? Отказался?
Я до конца не верю в происходящее. Стажёр, ни слова не говоря, шлёпается обратно на стул, мигом разворачивая газету.
Как же так?
Сглатываю комок, стоящий в горле и смотрю в коридор, туда, где располагается кабинет полицейского. Конечно, можно прорваться силой, и вряд ли этот щуплый парнишка сможет со мной совладать, но вот только зачем?
— Может, вы мне ещё поможете?
— Что?
— Порода собаки Баскервилей. Девять букв. Посмотрите в интернете. Что вам, жалко, что ли?
Смериваю стажёра невидящим взглядом, тут же разворачиваюсь на каблуках, и иду прочь, к выходу. Вот ещё! Пусть этот наглец вместе с Тороповым сам отгадывает свой сканворд!
В растрёпанных чувствах вылетаю из здания и с шумом вдыхаю февральский воздух. Клубы мелких колючих снежинок кружатся в воздухе, опускаясь на моё лицо, царапая и обжигая кожу.
Ну, я и дура.
Поднимаю голову туда, где находится окно Торопова, и отчётливо вижу его профиль. Мужчина стоит у окна и смотрит на улицу, сквозь полуоткрытые жалюзи.
Вдох — выдох.
Спокойно, Женя.
Григорий Егорович слишком оскорблён тем, что я не уделила ему внимания? Что попёрлась на встречу в дом Кожевниковых? Но я приехала сейчас именно для того, чтобы с ним поговорить. А этот наглец даже не захотел меня выслушать.
Что ж. Ладно.
Выдыхаю, и направляюсь к метро с гордо поднятой головой. Спиной я ощущаю жгучий взгляд капитана полиции, но я не собираюсь оборачиваться. Теперь он меня будет искать.
Ведь подписку о невыезде мне не давали? Ну и посмотрим, Григорий Егорович, кто сильнее.
Глава 26
На следующее утро, вскочив ни свет, ни заря, я бегом помчалась в душ. Вчера вечером, приехала после посещения полицейского участка совершенно разбитая, и тотчас грохнулась спать — сил не было ни на что.
Я даже не отвечала на звонки подруги, которая настойчиво названивала мне, пока я всё-таки не выключила звук.
И вот сейчас, стоя под тёплыми струями воды, я отчаянно намыливаю волосы и тело, чтобы удалить с них даже микроскопические частицы. Пожалуй, я вся пропахла кофе — любимым напитком Торопова, пока куковала в коридоре полицейского участка.
Мне просто необходимо перестать думать о том наглеце, который не пожелал меня выслушать, закрывшись в своём кабинете и попивая горячий кофеёк.
Вспомнив о поступке Торопова, меня всю трясёт.
Нет, какой наглец!
Сегодня я работаю с утра и очень надеюсь, что спринт с подносом по залу ресторана приведёт меня в чувство и не даст вспоминать о полицейском.
На входе в ресторан я приветственно киваю Сергею и прохожу мимо него, не поднимая головы. У меня совершенно нет настроения, с кем-то разговаривать и что-то выяснять.
— Женя!
Приходится притормозить, и я оборачиваюсь, ловя на себе обеспокоенный взгляд охранника.
— Что?
— Привет. Тебя к себе Иван Дмитриевич требует, уже два раза спрашивал, пришла ты, или нет.
— Угу, спасибо.
— С тобой всё в порядке?
— Да, не беспокойся.