— Хорошо, я вам верю.
— Благодарю.
Ехидно расплываюсь в улыбке, прищуривая глаза. Мужчина искривляет свои плотно сжатые в нитку губы и приближается ко мне, подойдя на критически опасное расстояние.
Я вдыхаю терпкий аромат кофе, исходящий от Григория Егоровича, и опускаю взгляд. Что нужно этому наглецу сейчас?
— Вы приезжали вчера в полицейский участок, Евгения Васильевна?
— Нет.
Мотаю головой, сглатывая вязкий комок слюны, стоящий в горле.
— Глупо отираться, ведь я видел, как вы уходили.
— Ошиблась адресом.
— Смешно. Ваша квартира находится на другой станции метро. Вы научились язвить, Евгения Васильевна.
— У меня был хороший учитель.
Смотрю на Григория Егоровича, покрываясь отчего-то липким потом. Мои пальцы — просто ледяные, и я не в силах даже сжать руки в кулаки.
Что нужно от меня этому хаму сейчас, в моей квартире?
— Вы привезли с собой преступников? Хотите, чтобы я их опознала прямо сейчас?
Полицейский оглядывается на закрытую дверь прихожей и недоумённо смотрит на меня.
— Вроде бы нет.
— Тогда зачем вы приехали? Без предупреждения? Да ещё и вторглись на частную территорию.
— Я думаю, нам нужно прояснить ещё один момент.
— Какой?
— Кожевников Антон Михайлович сказал мне, что вы отказались выходить за него замуж. Это правда?
Утвердительно киваю, отчаянно соображаю, каким образом мой ответ решит исход этой встречи. И какого чёрта полицейский вообще этим интересуется?
— Да.
— Как же так? Помнится, с самого первого дня вы твердили, что являетесь невестой бизнесмена, а теперь вдруг пошли на попятную.
— Не вы ли, Григорий Егорович, разуверили меня в этом?
— Значит, вы из-за меня отказались выходить замуж за принца своей мечты?
Мужчина стоит вплотную ко мне. Так близко, что я ощущаю гулкое биение сердца сквозь его тёмно-зелёную толстовку.
Или, это стучит моё сердце?
Меня окатывает жаркой волной и я шумно выдыхаю, пытаясь нормализовать дыхание. Но, чёрт возьми, у меня никак это не выходит — этот опасный мужчина стоит так близко, что меня парализует.
— Антон оказался вовсе не принцем, я разочаровалась в нём.
— И я тут вовсе не при чём?
— Нет.
Ни за что не скажу этому мужлану, что из-за его природной сексуальности я не могу воспринимать других мужчин, даже таких красивых и богатых, как Антон Михайлович.
Нет, пусть не надеется.
— Вы же понимаете, Евгения Васильевна, я — полицейский, и не привык верить на слово.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что я должен убедиться…
В этот же момент Торопов мгновенно заключает меня в объятия, хватая рукой за талию и привлекая к себе. Я не в силах справиться с его медвежьей хваткой, и мне приходится подчиниться.
Я слишком близко стою к этому сексуальному мужчине, и вся трясусь от нарастающего внутри сексуального желания.
И, видимо, не я одна.
Член в брюках мужчины начинает твердеть, и через секунду я уже отчётливо начинаю ощущать его на внутренней поверхности своего бедра.
Чёрт возьми!
Григорий Егорович по-хозяйски запускает пятерню в мои волосы, с силой привлекая моё лицо к своему, и тотчас жадно срывает с моих губ поцелуй. Мимолётное прикосновение, и меня тут же полностью охватывает сексуальное желание, которое я постоянно испытывала в последнее время, общаясь с этим опасным стражем порядка.
Слегка отстраняюсь и расстёгиваю «молнию» на толстовке полицейского, откидывая её на диван. Он остаётся только в белоснежной футболке, обтягивающей мускулистый торс.
— Иди ко мне.
Вот он, по-хозяйски, срывает с меня водолазку и джинсы, которые я не успела снять после прихода с работы. Расплывается в какой-то самодовольной улыбке, увидев чёрный кружевной бюстгальтер.
— Теперь понятно. Да, чёрный мне нравится больше.
Одним движением руки он тут же расстёгивает крючки, отбрасывая бельё в сторону. Прищуривается, оглядывая мою аккуратную грудь, и я тут же заливаюсь краской, дрожа от страха и напряжения.
— Маленькая?
— Идеальная.
Я хочу его, чёрт возьми, хочу.
Дрожащими от волнения руками расстёгиваю пряжку на ремне, и наблюдаю, как Торопов ловко срывает с себя брюки. Под ними — боксеры ярко-красного цвета, под тонкой тканью которых чётко обозначился эрегированный член.
Григорий аккуратно укладывает меня на диван, властным языком лаская небольшую грудь, и большим пальцем правой руки отодвигает трусики в сторону.
— Тссс, не волнуйся.
Как это будет? Будет он нежным, или таким же варварски наглым?