— Я не умею красиво, как Никита, — усмехнулся он. — Но всё равно, Новикова, будь моей женой.
Молоденькая продавец зачарованно смотрела на взрослую пару, целующуюся прямо у прилавка, даже руки на груди стиснула: будет, о чём сегодня подружкам рассказать.
…Вадим и Лариса, друзья Антона, и в самом деле заказали у Яны торт на "кашу" внука, потому двадцатого июня Яна с Антоном не виделись: Яне было некогда. Зато у них вышла размолвка по телефону, потому что Яна наотрез отказалась идти с Антоном на "кашу".
Яна жутко стеснялась, не готова была так явно афишировать их отношения. К тому же, пора было увидеться с Наташкой, они миллион лет не болтали и не делились новостями. Решили завтра встретиться, посидеть где-нибудь. Антону эта идея в корне не нравилась; он помнил, чем закончились прошлые их "посиделки", однако давить и запрещать не решился. Попросил только Яну не петь для других.
Торт Яна делала вечером, после работы, потому закончила только глубокой ночью. Когда легла, впервые за день зашла в интернет, и… обнаружила письмо от Златы.
…Почему она тогда не послушала Антона и не заблокировала Злату? Она сделала это сейчас, но ведь поздно: всё прочитано, слова достигли цели.
Надо отдать должное Злате, ей удалось вытащить наружу все внутренние страхи, терзающие Яну, все её сомнения, и даже стародавнюю низкую самооценку. Злата доходчиво растолковала: отношение Антона к Яне — не что иное, как желание компенсировать детскую влюбленность, первую любовь. Что это тема очень распространенная, и есть мужчины, которые даже семьи оставляют ради эфемерного прошлого — какой-нибудь пассии из детства. Что Антон до сих пор никогда не встречался с девушками старше тридцати; что у него очень высокие требования как к себе, так и к партнёрше.
И заканчивалось письмо словами: "Как следует подумайте, чем вы будете удерживать Антона, когда он достигнет цели, компенсирует то, что не получил в юности? Какой лично у вас для этого есть ресурс? Когда вы искренне и честно, без самообмана ответите себе на эти вопросы, то поймёте, к чему придёте в скором будущем".
Яна повернулась на бок и положила подушку на ухо. Нет, она не позволит Злате ничего испортить, отравить, посеять сомнения! Тем более, завтра у неё есть очень важное дело.
…- Ну что, Яна Владиславовна, анализ ХГЧ подтвердил наши с тобой подозрения, — Юлия Николаевна потрясла перед Яной голубоватым листом с какими-то буквами и цифрами. — Что делать будем? Рожать, или…?
— Рожать, конечно! — мгновенно ответила Яна, хотя и находилась в состоянии шока.
— Отлично, молодец, — улыбнулась Юлия Николаевна. — Но ты должна понимать, что такой перерыв, и возраст… В общем, настраивайся на кесарево, хотя об этом ещё рано задумываться.
Яна смотрела на Юлию Николаевну во все глаза, всё ещё находясь под впечатлением от новости.
— Всё нормально? Водички дать?
— Не надо водички, всё хорошо. Я просто пытаюсь привыкнуть к новому положению дел, — усмехнулась Яна.
Они с Наташкой наблюдались у Юлии Николаевны уже много лет, с тех пор, когда Яна носила Ленку. Юлия Николаевна была миниатюрной блондинкой с огромными чёрными глазами, низким голосом и твёрдым характером. Кроме того, профессионал своего дела, и если что-то говорила, можно было верить на все сто.
— Как дочка? — поинтересовалась Юлия Николаевна, что-то печатая в своём компьютере.
— Замуж вышла две недели назад, сейчас в свадебном путешествии.
— Ну вот видишь, как удачно у тебя всё совпало: старшую замуж выдала, выдохнула, и всё по новой. Вторая молодость, — улыбнулась Юлия Николаевна. — Покой нам только снится.
— Если честно, я совсем не ожидала, — призналась Яна, — читала о том, что после сорока лет там что-то идёт на спад, гормоны какие-то, и мало шансов забеременеть.
— Теоретически да, но практически сейчас очень много женщин, рожающих и в сорок, и после, причём, некоторые рожают в этом возрасте первого ребёнка. Так что не дрейфь, мать, — Юлия Николаевна подмигнула ей.
— Я могу точно сказать, когда забеременела. Двадцать седьмого или двадцать восьмого мая. До этого в течение длительного времени не было контактов, а потом цикл должен был начаться двадцать девятого или тридцатого мая. Ничего не началось, потом контакт был уже девятого июня, при задержке в десять дней.
— Как приятно работать с внимательными и дотошными людьми, — похвалила доктор, — и ты не заподозрила?