— Я ей серьёзного ничего не обещал, повеселились и хватит. Можно подумать, что у тебя не было девчонок на пару раз? — косится на меня.
— Были…
— Много?
— Хватило, — смеюсь.
Вдруг в комнате тухнет свет.
— Пиздец! — произносит в темноте Димон.
Я, подсвечивая фонариком на телефоне, нахожу выключатель. Щёлкаю — нет реакции. Лампочка не перегорела.
В коридоре шум. Девчонки вышли узнать, что со светом.
— Опять авария на линии, — говорит кто-то.
Вот! Я же говорил — хрень случается!
Находим и разбираем фонарики, детей ещё идти проверять. Директриса звонит ремонтникам.
— Заявку приняли, но пока гроза не закончится, никто и пальцем не пошевелит, — делится с нами. — Идите ребят проверьте. Мальчики, — обращается к нам. — Сначала с девчонками сходите, потом уже к своим.
— Хорошо, — соглашаюсь.
В отрядах девушек порядок, все на местах и спят. Мы отпускаем их к себе, а сами проверить свои отряды.
У Димы тоже все на месте. А вот у меня хреновое предчувствие скребётся внутри.
И я был прав.
В спальне девочек не хватает Макаровой.
Может быть, к Лаврову от страха побежала?
Но и там её нет. Кирилл на наши вопросы только хлопает заспанными глазами в полном непонимании, где она.
Максим.
Кто-то трясёт меня за плечо.
— Макс проснись, — тихий голос у головы.
Кирюха. Что тебе надо?
— Что тебе неймётся, Лавров? — поднимаю голову. — Сам не спишь — другим дай, — сонно ворчу на него
— Ты Линку не видела? — испуганно спрашивает у меня.
— Спит твоя Линка, — бурчу, прикладываясь обратно на подушку.
— Нет её. Нигде нет.
Сон мгновенно улетучивается, и я сажусь в кровати. Бросаю взгляд на кровать Макаровой — пустая.
— А почему темно? Светильник её не светится, — не могу докумекать.
Первые дни из-за него были скандалы, спать он якобы всем мешал. Пообещала любой, кто решит его выключить, руки вырвать. Мне ноющую Макарову на соседней кровати слушать всю ночь не в кайф.
— Свет отключили, — шепчет Кирилл.
— Она же темноты боится, — встаю с постели.
Теперь и у меня за неё страх просыпается.
— Вот именно. И всё равно умудрилась сбежать. На пороге Петрович с вожатым, Фрол и ещё пара ребят. Её найти надо.
— Я сейчас, — надеваю худи поверх пижамы и достаю кроссовки из-под кровати.
Мы вышли на крытый порог.
— Кирилл, зачем Максим разбудил? Мы сами справимся, — ворчит на него Гордей.
А сам глазами скользит по моим голым ногам, пижамные шорты только задницу немного прикрывают.
Нашёл время!
Потянула за край кофты, пытаясь немного прикрыть бёдра.
— Я помочь хочу. У неё сейчас паника по-любому.
— Почему? — спрашивает Дима.
— Она темноты боится, — объясняет Кирилл.
— Ну, круто! — хлопает себя по бокам Гордей, корча гримасу недовольства. — И где нам её искать?
— Где светло, — произношу медленно, шевеля в этот момент мозгами.
— Нигде не светло! — замечает Дима, обводя рукой территорию. — Свет отрубили.
— А в лагере есть резервный генератор? — мелькает в моей голове догадка.
— Да, — смотрит на меня одобряюще Гордей. — На кухне, чтобы продукты не попортились, холодильники подключены. Но там закрыто всё. Она не зайдёт туда.
— Можно. Через комнату завхоза. Он всё равно, наверное, в отключке спит, — выдаю тайну проникновения.
— Почему он должен спать? — хмыкает Дима.
— После моего щедрого подгона, — признаюсь я.
— Так вот кто твой дилер! — догадывается Гордей. — И что он вам в этот раз привёз?
— Какой дилер? Не понимаю, — перебивает второй вожатый.
— Завхоз им с "большой земли" всякие ништяки привозит. Естественно, не бесплатно, — объясняет ему Петрович.
Я делаю непроницаемое лицо…
Я же не запрещённые препараты прошу купить, ну, за исключением коньяка. Тогда за это ему пришлось лишние полтора косаря накинуть.
Обдиралово!
Сегодня он закинул сигарет пацанам, чипсы и всякие шоколадки. Здесь спортрежим — сладкое и вредное по минимуму.
— Ладно, — взмахивает рукой. — Потом разберёмся. Надо девочку найти.
Завхоз действительно храпит, как перфоратор, приняв на грудь. Вожатые не стали пробираться через его комнату, попросили повариху открыть кухню.
Один из холодильников был открыт, в нём горел свет, а рядом сидела Линка, прислонившись спиной к стене.
Я увидела её первая и побежала. Взгляд у неё был стеклянный от ужаса. Представляю, что сейчас творилось в Линкиной голове, если всё её тело било дрожью. Она крепко схватила меня за руку и не отпускала. Ладонь ледяная.