На мне были только короткая майка и такие же куцые спортивные шорты. И я без лифчика…
Вот сволочь!
На белобрысую иди свою пялься как похотливый кот.
Скрестила руки на груди, закрываясь от сального взгляда, и прислонилась спиной к столбу. Внутри всё медленно закипало от злости.
Какого хрена ты на меня так смотришь?!
— Зачем вы пришли? Только правду, — потребовала от него.
Он встал.
— Я уже сказал…
— Это ложь.
— Наверное, соскучился. Такой ответ подойдёт? — сделал вид, что шутит.
Но мне показалось это правдой.
— Я по вам как-то не успела, — сделала ударение на последнем слове.
Он подошёл ко мне. Близко… Очень близко… Я почувствовала жар и запах его тела. Даже аромат роз не смог его забить. И это не пот, а мужской терпкий запах, смешанный с лёгким парфюмом. Сердце бешено застучало, а вдохи стали глубже.
Слегка провёл пальцем по моему бедру снизу вверх, оставляя горящую дорожку на коже.
Мурашки устремились по всему телу.
— Почему мне нос не ломаешь? — спросил шепотом, наклоняясь ко мне. — Почему позволяешь к себе прикасаться? — провел, едва касаясь, по моему предплечью.
Жесть!
Что за эксперимент?
Да ты убивать меня будешь — я не пикну.
— Вы другой, — выдыхаю слова.
Пристально смотрит в глаза, не моргая. Снова игра в гляделки. Он так близко, что я слышу стук его сердца. Оно тоже в галопе.
Наши губы встречаются. Сначала несмело, чуть касаясь, а потом поцелуй становится требовательным, жарким. Притягивает к себе так, словно пытается вдавить в своё тело. Если бы мы были каплями, то слились в одну.
Кружится голова, ноги не слушаются и подкашиваются.
Гордей поддерживает за талию.
Безумство!
Так не должно быть, но так есть.
Почему рядом с ним постоянно накрывает? Башку напрочь сносит. Напрасно я любовные романы не читаю, глядишь и знала, как чувствуют себя, когда тебя целуют.
Гордей слегка покусывает мои губы. От невероятных ощущений внутри всё просто плавится, словно сыр в микроволновке. И я потекла.
В груди возникает какая-то приятная тянущая боль, как и внизу живота. Я прижимаюсь к нему сильнее, инстинктивное желание стать ближе, чувствовать его тело, потереться грудью. Это природа. Такому не нужно учиться.
Внезапно он прерывает наши поцелуи и еле дыша, шарахается от меня.
Мой дыхательный ритм тоже сбит.
— Перестань! — хрипит, глядя на меня.
— Что? — не понимаю, в голове ещё туман.
— Сводить с ума перестань! Так не должно быть! Ты даже не в моём вкусе. Мне женственные нравятся, те, которые носят платья и туфли на каблуках. Ты полная противоположность. Но к тебе тянет, как магнитом, — пятится к выходу.
— Вот и вали к своим женственным в платьях, — швыряю в него книгой.
Он уворачивается, и она пролетает мимо.
Снаружи доносится недовольный ворчливый голос бабушки. Она подошла с подносом, на котором чайник и позвякивающие чашки.
Гордей направился к выходу через сад.
— Куда же вы? А чай? — затараторила бабуля, разворачиваясь в его сторону.
— В другой раз, мне пора, — поторопился покинуть место "преступления".
— Ну вот, такой милый молодой человек… Ты чай будешь? — пристально посмотрела на меня, будто догадалась, что здесь случилось.
Ба — не дура, а у меня всё на лице написано…
— Буду.
Гордей.
Какого хрена сейчас было?
Вот же перемкнуло…
Я понимаю сейчас того парня, что получил в нос. Даже меня от вида коротких обтягивающих шорт и полупрозрачной майки повело. А там купальник был…
И ведь правду ей сказал. Никогда такие, как она не привлекали, а тут… Может Марина права, и я влюбился, как идиот? По-другому я объяснить больше не могу.
Завыть захотелось от этой сумасшедшей тяги.
Глаза, словно две бездонные ямы, проваливаешься в них и не можешь приземлиться, просто летишь в невесомости.
И отвечает. Не словами — телом.
Прижалась ко мне и потёрлась грудью. От такого у меня крышу чуть не снесло. Желание невероятное проснулось.
Чёрт! Надо же было так вляпаться!
Я же просто поговорить пришёл. Как там Вера Юрьевна сказала — у вас взаимопонимание.
Знала бы она, на чём оно основывается — держала бы дочь от меня подальше.
Как мне теперь с ней работать?
Вернее учить её.
Каждый раз смотреть на эту девчонку за партой, а в мыслях сходить с ума от вожделения?
Мазохизм чистой воды…
Брось, Дэй! Ты не сопливый школьник, умеешь управлять эмоциями, пока трезвый. Кто тебя на работу пьяным пустит-то. Не трудно будет сделать невозмутимое лицо и притворяться равнодушным.