— Я заехал по дороге домой, мама и поделилась. Что у вас произошло? — смотрит с волнением.
— А тоже, что и у тебя… Живёшь на две семьи и думаешь, будто это норма.
— На какие две семьи? Бред какой-то! — злится.
— Спишь днём с мамой, а на ночь к своей швабре рыжей возвращаешься. Не стыдно, пап? — бросаю ему укор.
— А ты наблюдательная, — поправляет пиджак подёргиваниями за края. — Только немного ошиблась. Никакой "рыжей швабры" давно нет. Я её выставил на следующее утро после дня города. Я не слепой, Макс. Видел, как она на твоего Гордея смотрела.
— Он не мой!
— Хорошо, пусть будет — не твой.
— Можете меня из колледжа в другую школу перевести?
— Нет! — строго от отца. — Будешь здесь доучиваться. Ваши любовные проблемы не должны мешать твоему личностному росту. Учись давить свои душевные порывы — пригодится в будущем.
— Я могу и сама документы забрать.
— Не сможешь. Я запрещу их тебе отдавать, — рычит отец, встаёт и опирается руками о стол, нависнув надо мной.
У него не заржавеет.
— Зачем издеваться?
— Мы землю рыли, чтобы его от тюрьмы отмазать. Я себе врага в лице губернатора нажил, а ты из-за какой-то глупой ревности станешь делать что захочешь? А вот хрен тебе! Доучиваться будешь здесь. И точка, — ткнул пальцем в стол. — Начнёшь пропускать уроки — лишишься денег. И тренировки твои с поездками на соревнования я тоже оплачивать не буду.
Это удар ниже пояса. Подло бить по больному.
— Я бы давно забрал маму домой, если бы не ты, — продолжил. — Мы готовы были дать тебе шанс на самостоятельность. В разумных пределах, конечно… Но сейчас я вижу, что ты ведёшь себя, как малолетняя истеричка.
Его тираду прервал звонок в дверь.
— Поздновато для визитов, — нахмурилась мать и пошла открывать.
Заглянув в глазок, она удивлённо фыркнула носом и открыла дверь.
— Макс, кажется это к тебе, — крикнула из прихожей.
— Если это Калинин — гони его в шею к чёртовой матери! — прокричала в ответ.
— Это не он…
Любопытство взяло верх, и я вышла посмотреть кто там. У двери сидел огромный плюшевый медведь с красным бантом на шее и букетом роз в лапах.
— Он думает мне десять?
— Он думает, что ты девочка, — заулыбалась мама.
— Мило, — протянул сзади отец.
— А помнишь, ты мне почти такого же подарил, когда мы поссорились? — посмотрела на него влюблёнными глазами мама, прижимаясь головой к отцовскому плечу.
— Помню… Только его испортили при переезде.
— Бе-е. Распустили тут розовые сопли, — корчу лицо, словно меня тошнит.
— И ты ещё считаешь себя взрослой?
Я хватаю медведя и тащу его вниз.
— Макс, куда ты его? Только не на помойку. Он же старался… — огорченно произнесла в спину мать.
Не на помойку. Не беспокойтесь… На первом этаже живёт семья, единственная в этом доме, у кого маленький ребёнок. На мой настойчивый звонок девушка нерешительно открыла дверь.
— Здравствуйте!
— Добрый вечер! — запахнула она поплотнее халат.
— Вашей Лауре тут подарок передали, — хлопаю рукой по мишке.
— Ой, неожиданно… — растягивает растерянную улыбку. — Он же дорогой. Зачем?
— Не переживайте! Фирма платит. Всего хорошего!
— И вам, — неловко и всё же радостно.
— Цветы где? — вернулась домой.
— Их ты не отдашь! — загораживает мама вазу с огромным букетом белых роз. — Они ни в чём не виноваты. Он извиниться хочет…
— Мне его извинения…
— И всё же цветы здесь совершенно не причём. Я их у себя поставлю, если они тебе не нужны, — бросает косой взгляд на отца.
Он улыбается. Его, вся эта история забавляет.
— Делай что хочешь! — развернулась и ушла в свою комнату.
Глава 44
— До конца четверти две недели осталось, Макс. Если ты не будешь ходить к Горынычу на уроки — он тебя не аттестует, — предупреждает Лавров за обедом.
— Плевать, — равнодушно веду носом, потягивая компот из стакана.
— Не боишься вылететь за пропуски из колледжа? — присоединяется к нему Линка. — Он сначала жалел тебя, но ты уже две недели не появляешься.
— Вы тоже не начинайте. Мне родители всю плешь проели, отец бабла больше на карту не кидает в наказание. Это ничего не изменит…
— Вот именно, Макс. Только себе хуже делаешь. Смотри на него не как на бывшего парня, а как просто на препода, — очередное бла-бла-бла от Макаровой.
— Нет! И разговор окончен, — беру рюкзак и направляюсь к выходу из столовки.
Сейчас геометрия и надо идти на второй этаж, в кабинет рядом с учительской. Ненавижу это место.