Как там у классика? Улица, фонарь, аптека? Нее. Сейчас — улица, фонарь, две дуры, идущие по тротуару в такую мерзкую погоду мимо закрытых магазинов. Что нам мешало сидеть дома в тепле, устроить пижамную вечеринку? Завтра выходной, можно рано не вставать. Нет же, Макарова потащила меня дышать свежим воздухом.
Я задумчиво бреду по дорожке, пиная носком ботинка снег, и не замечаю, что творится за спиной. Там должна быть Линка.
— Макс! — окликивает меня.
— Да?
— Через сколько минут приезжает полиция, если сработает сигнализация? — задаёт странный вопрос.
— Минут семь… — пожимаю плечами, повернувшись к ней.
— Тогда у тебя пять минут, чтобы свалить отсюда. — Поднимает с земли кусок уличной плитки.
— Макарова, стой!
Поздно. Она швыряет этим куском бетона в витрину магазина.
— Ты ебанутая? — кричу на неё, не выбирая выражений.
Сигнализация орёт так, что уши закладывает.
— Ты что вытворяешь? Нахрена стекла бить? — не понимаю её поступка.
— Я всё продумала, Макс. Сейчас приедет полиция, меня заберут и отвезут в отдел, а там он…
— Кто он, шиза?
— Калинин… Слава.
Я от волнения и шока туго соображаю.
— Зачем он тебе?
— Нравится он мне, Макс! Очень нравится.
— Зачем тогда витрину бить? Попросила бы его номер или написала в Контакте, он оттуда не вылезает.
— Я писала, — грустно. — Он ответил, что с такими, как я, встречается только по работе. Теперь ему придётся со мной поговорить.
— А чего ты хотела? Он на десять лет тебя старше.
— Мне скоро восемнадцать.
— Ну и подождала бы! — злюсь на эту ненормальную. — Потом бы писала ему. Ты представляешь, сколько стоит это стекло? Родители тебя убьют. И меня заодно…
— Вали! У тебя ещё есть время.
— Поздно, — смотрю, как к нам быстро приближаются две машины охраны. — Выйдем, я тебя придушу, — рычу на неё. — А если сегодня не его смена — прямо там и зарою.
— Я буду требовать разговора только с ним, — лыбится.
— Идиотка! Фильмов пересмотрела? У нас всем насрать… Ты в полиции хоть раз была?
— Да, в детстве, когда у меня велосипед украли.
Чокнутая! И я такая же…
Глава 49
— Калинин, ты ещё не ушёл? Тут к тебе клиентку привезли, — заглядывает в кабинет Славки дежурный.
— К Соболеву ведите, его смена, моя пять минут назад закончилась. — Проворчал в ответ брат.
— Она требует только тебя, — пожал плечами парень с усмешкой, поигрывая бровями.
— Да твою ж мать! — скривил губы Славян. — Вот кто это, а? Раньше я бы подумал, что Ермолаенко, но её к следакам поведут, а не ко мне.
— Не каркай. Радуйся, пропустим нудный ужин с родителями.
В кабинет ввели девочку, подтолкнув в спину поближе к нам.
— Макарова? Лина? — мои глаза увеличиваются от удивления.
Она же всегда правильной была… С Макс дружбу водит, но ни в чём плохом не замечена. Да и Максим последние месяцы, если не считать случая с Селезневой и прогула моих уроков, ведёт себя образцово.
— Макс где? — догадываюсь, что здесь она не одна.
Макарова натягивает виноватую улыбку и растерянно жмёт плечами.
— Славян! — смотрю с надеждой на брата.
— Что? — уставился на меня.
— Проверь, пожалуйста…
Он недовольно бурчит что-то себе под нос и уходит.
— Что вы натворили? — смотрю на Лину, которая с каким-то радостным блеском в глазах провожает Славку.
— Я витрину в магазине разбила, — возвращает расфокусированный взгляд на меня.
Охренеть!
— Макс не причём, она ничего не знала и хотела меня остановить.
— И зачем ты это сделала? — прищуриваюсь, вглядываясь в её странное выражение лица.
Она какая-то окрылённая.
— А ваш брат, Гордей Петрович, скоро вернётся? — делает вид, что не замечает моих слов.
— Узнает про Макс и вернётся. Ты на мой вопрос не ответила, — требовательно.
— Вы мне не друг, извините, чтобы своими тайнами делиться, — грубит.
Возвращается Славян.
— Нормально всё с твоей Макс. Она как свидетель проходит. По камерам видно, что она хотела её остановить, — кивает на Лину. — В коридоре сидит, ждёт. Только напрасно. Пока твои родители и владелец магазина не приедут, — смотрит на Макарову, — тебя никто не отпустит.
Я оставляю их наедине, чтобы Слава мог допросить Макарову. Ноги сами несут к дежурке, где я вижу Макс, сидящую в кресле, нагнувшись вперёд и задумчиво рассматривающую что-то на полу. В ней что-то изменилось, не знаю что именно, но она какая-то подавленная.