Она не сдержала улыбку, увидев, как он улыбается. Синяки сине-коричневого и розового цвета покрывали левую сторону его туловища, плечо и руку. Левый глаз Рафа выглядел так, словно его намазали фиолетовыми тенями.
Но даже в таком виде Раф был потрясающим.
Оглядывая его, она осознала, что хочет прикоснуться пальцами к его длинным мускулистым рукам, широкой груди с черными волосками и плоскому животу. Она густо покраснела.
Ей хотелось узнать, что с ним произошло.
Неужели он подрался? А может, попал в аварию?
- Я ненадолго, - произнес Раф, хотя обычно не объяснялся с горничными и даже особо не замечал их.
Он сел у кровати, которую она застилала, и наклонился, чтобы зашнуровать кроссовки.
Антониетта изо всех сил старалась не обращать на него внимания и не смотреть на его мощную спину и трапециевидные мышцы. Ее пальцы зудели от желания сделать ему массаж и помочь расслабиться. Но она вовремя поняла: подобное желание не имеет никакого отношения к ее работе. Просто она никогда не встречала такого мужественного человека, как Раф.
Смущенная непривычными чувствами, Антониетта быстро отвернулась и продолжила заправлять постель. Когда она натягивала простыню, он услышал их запах и снова заговорил:
- Простыни пахнут летом.
Антониетта кивнула, заправляя простыню:
- От них пахнет солнцем Силибри. Все белье сушится на улице.
-А в дождь?
- В дождь мы не стираем, - сказала она. - В отеле много белья. Его владелец, Нико…
- Я знаю Нико. Это он предложил мне приехать в Силибри, чтобы полечиться.
- А его жена, Аврора, моя лучшая подруга.
- Вы с ней полные противоположности.
- Да. - Антониетта улыбнулась. - В сравнении с ней я скучная.
- Скучная?
- Я имела в виду…
- Я знаю, что вы имели в виду. И вы не правы.
Раф встречал много людей и обладал врожденным умением быстро и лаконично определять их характер.
Например, вчерашняя горничная - неряшливая.
Консьерж Пино, который сегодня утром предложил ему побегать, - мудрый.
Его оценки были стремительными и точными. Взглянув на сегодняшнюю горничную, он вспомнил, что спрашивал ее имя. И в то утро он не смог охарактеризовать ее одним словом.
Он получил сотрясение мозга, но сегодня ему намного лучше. Глядя в ее грустные глаза, он по-прежнему не мог подобрать для нее слово.
Их разговор прервался, но не закончился, потому что вместо того, чтобы выйти на балкон и спуститься по лестнице на территорию внизу, он наблюдал, как, застелив кровать, горничная направилась к столику, взяла свой блокнот и поставила галочку в списке.
- Значит, вы учитесь на массажистку? - спросил он.
- Да. - Она кивнула. - Хотя пока работаю под присмотром. Но я умею делать маникюр.
- Ненавижу маникюр.
Антониетта знала: существует два типа мужчин, которым делают маникюр. Те, кому он необходим из-за работы, и те, кому его делают с рождения. Рафу его делали с рождения, она была совершенно уверена в этом.
Она поборола желание подойти и рассмотреть его руки и просто взглянула на них сверху вниз. У него были изящные длинные пальцы с очень аккуратными, красиво ухоженными ногтями.
- Я скучаю во время маникюра, - сказал он.
Антониетта улыбнулась.
«Девушка с самыми грустными глазами улыбнулась. А улыбнувшись, она стала еще великолепнее», - подумал Раф.
Ее карие глаза сверкали, а пухлые красные губы обнажили белые зубы.
«У нее красивые губы», - размышлял Раф.
- Мне бы не разрешили делать массаж постояльцу в «Августе».
Он собирался сказать, что сожалеет об этом, но побоялся отпугнуть горничную.
Она очаровала его. Ему нравился их непринужденный разговор. Хотя он собирался побегать, чтобы собраться с мыслями, теперь он продолжает болтать, пока она убирает номер.
- Вы здесь выросли? - спросил он.
- Да, но я долго здесь не жила.
- Насколько долго?
- Пять лет, - сказала Антониетта. - И хотя мне нравилось путешествовать, я поняла, что нельзя скитаться вечно. Дом есть дом, хотя сейчас он совсем другой. И отель изменился, в нем больше постояльцев и работы.
- Поэтому вы вернулись?
- Нет. - Антониетта резко оборвала разговор.
Обычно на обслуживание номера люкс уходил час и пятнадцать минут. Сегодня это заняло немного больше времени, хотя они не разговаривали без перерыва, а просто вели тихий разговор, пока Антониетта работала, старательно отмечая пункты в блокноте.
- У вас здесь семья? - полюбопытствовал Раф.
- Да.
Она снова закрыла тему и пошла в гостиную и столовую. Вчера вечером никто не подавал ему ужин, но она все равно вытерла пыль с блестящего стола, долила коньяк в графин и поставила на место бокалы.