— О да! Но вы все равно восхитительны. Беатриса вздохнула с несчастным видом:
— Но он совсем не такой, каким я себе его представляла. Я не думала, что он остался в живых, ведь все мы считали его погибшим.
— Неужели он такой страшный? — Джереми округлил глаза от притворного ужаса.
— Не-ет. Хотя борода и длинные волосы…
— Да, борода ужасно смотрится.
— Да, но только не у капитанов морских судов, — возразила Беатриса.
— Напротив, именно у капитанов, — решительно воспротивился Джереми. — Я не вижу причин для того, чтобы делать исключения в данном вопросе. Надо быть твердым, отстаивая свое мнение.
— Ладно, ладно, не спорю. — Беатриса махнула рукой в знак согласия. — Вы не поверите, но борода — не самое ужасное в облике виконта Хоупа. У него еще есть татуировка.
— Какой кошмар! — не без удовольствия отметил Джереми, у него даже щеки порозовели от возбуждения.
— Я вас расстроила и разволновала, — огорчилась Беатриса.
— Нисколько, — отозвался он. — Но если бы и так, все равно продолжайте. Возбуждение — штука приятная. Итак, чем заинтересовал вас лорд Хоуп? У него борода и татуировка с якорями и змеями, но ведь вас взволновало не только это, не правда ли?
— Треугольные птицы, — растерянно призналась Беатриса.
— Что?
— Татуировка в виде трех странных маленьких птиц возле правого глаза. Что заставило его разместить ее на таком видном месте?
— Даже не догадываюсь.
— Кроме того, у него случаются такие вспышки гнева, Джереми! — воскликнула она. — Что-то вызывает у него приступы ненависти — похоже, его душа жутко страдает от пережитого.
Джереми помолчал, затем произнес:
— Прощу простить меня, но ведь он воевал, да? В колониях?
Беатриса закивала.
Он шумно вздохнул, а затем начал медленно говорить, тщательно подбирая слова:
— Тому, кто не бывал на войне, трудно объяснить, как война и все, что происходит вокруг, меняют человека. То, что он видит, порой вынуждает к таким поступкам… Держитесь с ним построже, если, конечно, он не совсем еще огрубел.
— Разумеется, вы правы, — ответила она, нервно сжимая пальцы. — Но, судя по всему, за этим что-то скрывается. О, как бы мне хотелось знать, что случилось с ним за эти семь лет!
Джереми криво усмехнулся:
— Уверяю вас, даже если бы вы знали, что ему довелось испытать, вы ничем не могли бы ему помочь.
Пораженная Беатриса открыто посмотрела в глаза Джереми, ясные и проницательные.
— Какая же я дурочка, не правда ли? Ждать появления романтического принца исходя из портретного образа.
— А почему бы и нет? — возразил он. — Жизнь была бы очень скучна без грез, без романтики. Разве не так?
Она благодарно взглянула на Джереми:
— Вы всегда умеете найти нужные слова, мой друг.
— Стараюсь, — вежливо отозвался он. — А теперь расскажите мне вот что. Хоуп отнимет титул, который сейчас принадлежит вашему дяде?
— Думаю, что да. — Беатриса взглянула на свои сплетенные руки, чувствуя, как тяжело опять стало на душе. — Сегодня утром ему нанес визит виконт Вейл. Они страшно поругались, но у меня нет никаких сомнений в том, что он действительно виконт Хоуп.
— А если это так?
Она с удивлением взглянула на него. Неужели он не понимает, какая грустная перспектива ожидает их с дядей?
— Мы потеряем дом.
— Вы всегда можете прийти жить в мой дом, — ласково поддразнил ее он.
В ответ на его шутку она улыбнулась, но ее губы дрожали.
— Дядю Реджи может хватить апоплексический удар.
— Не волнуйтесь. Он на самом деле достаточно крепкий человек, — успокоил он ее.
Она закусила губу, сейчас ей было не до шуток.
— Но если он заболеет или с ним что-нибудь случится… Джереми… Как мне тогда быть?
Она прижала руки к груди.
— Не терзайте себя понапрасну, дорогая, — опять успокоил ее Джереми. — Все будет хорошо. Не волнуйтесь.
— Я знаю, — вздохнула она и попыталась принять веселый вид. — Дядя Реджи сегодня утром совещался со своими адвокатами. Он вернулся как раз перед моим уходом.
— Представляю, какая заварится каша. Если ваш дядя не отдаст титул, то, полагаю, им удастся провести свой проект через парламент. — Джереми явно повеселел. — Да, вряд ли совещание в Вестминстере обойдется без размахивания кулаками!
— Вам не следовало бы так откровенно радоваться подобной перспективе, — упрекнула его Беатриса.
— А почему бы и нет? Эти штучки выставляют английских аристократов в забавном свете.
Едва закончив фразу, Джереми тихо застонал. Он крепко сжал в кулак лежащую поверх одеяла руку, так что побелели костяшки пальцев.