Выбрать главу

— Что за черт? — удивился дядя Реджи.

Но незнакомец, не дав ему до конца выразить свое недоумение, глубоким хриплым голосом вдруг спросил по-французски:

— Где мой отец?

Задавая вопрос, он, не отрываясь, смотрел на Беатрису, будто в зале, кроме нее, никого не было. От смущения она застыла на месте, будто загипнотизированная его взглядом. Нет, это невозможно…

Не теряя времени, он твердыми, решительными шагами направился к ней.

— Я хочу немедленно видеть моего отца, — опять по-французски сказал он.

Расстояние между ними сокращалось буквально на глазах, он был уже почти рядом. Никто даже не предпринял попытки остановить его, а она от испуга забыла весь французский, который когда-то изучала в школе.

— Простите, но я не знаю…

Он стоял уже рядом с ней и протягивал к ней свои большие грубые руки. Беатриса отшатнулась назад, но это ее не спасло. Казалось, сам дьявол пришел за ней, в ее дом, моментально разрушив салонную скуку и покой чайного вечера.

Но тут незнакомец пошатнулся. Одной рукой он схватился за столик, будто стараясь удержать равновесие, но декоративный столикие был предназначен для такой цели. И в результате мужчина рухнул на пол, а столик перевернулся. Ваза с цветами упала и разбилась, усыпав пол осколками стекла, поломанными цветами и залив все вокруг водой. Он не сводил с нее злого взгляда, вдруг глаза его закатились, и он потерял сознание.

Послышались чьи-то крики.

— Боже мой, Беатриса! С вами все в порядке, моя дорогая? Где дворецкий, где его только носит? — раздался голос дяди над Беатрисой, уже стоявшей на коленях возле упавшего и нисколько не обращавшей внимания на лужу воды. Она робко коснулась его губ и почувствовала, что он дышит. Слава Богу, жив! Она пригладила пальцами его бороду и чуть отвела ее в сторону, чтобы лучше разглядеть лицо.

Но вдруг она замерла. На лице лежавшего мужчины, прямо над его правым глазом Беатриса увидела странную татуировку — три дикие, яростные на вид степные птицы. Его черные глаза, так поразившие ее своей дерзостью, были закрыты, но под густыми нахмуренными бровями как будто скрывалось неодобрение. Неопрятная борода длиной не меньше двух дюймов, как ни странно, подчеркивала чувственный изгиб его твердо очерченных губ.

— Моя дорогая, прошу, держись подальше от этого… недоразумения, — сказал дядя Реджи. Он коснулся рукой ее плеча, побуждая встать на ноги. — Слуги не могут вынести тело из дома, поскольку вы им мешаете.

— Ни в коем случае не следует этого делать, — возразила Беатриса, по-прежнему с интересом разглядывая лицо потерявшего сознание незнакомца.

— Моя дорогая девочка, разве…

Она подняла лицо. Какой у нее все-таки милый и чудесный дядя, хотя от раздражения он весь побагровел! Но то, что она собиралась сказать, могло убить его наповал, да и ее тоже. Она просто не представляла себе, какие будут последствия.

— Это виконт Хоуп.

Дядя Реджи удивленно заморгал:

— Что?

— Это виконт Хоуп.

Дядя и племянница вместе обернулись и взглянули на портрет возле входа: на них смотрел молодой красивый человек, бывший владелец графского поместья. После его, смерти наследником стал дядя Реджи, принявший титул графа Бланшара. Молодой человек на портрете был темноволосым, с выразительными глазами, полуприкрытыми тяжелыми веками.

Беатриса перевела взгляд на лежавшего мужчину. Его глаза были закрыты, но она хорошо запомнила их цвет и выражение. Темные, искрящиеся от злости, они были практически точной копией глаз человека, изображенного на портрете. Беатрису охватил ужас. Ее сердце сжалось.

Рено Сент-Обен, виконт Хоуп, настоящий граф Бланшар, ожил.

Ричард Мэддок, лорд Хасселторп, молча следил за тем, как слуги его друга, графа Бланшара, подняли потерявшего сознание лунатика, непонятно каким образом оказавшегося в гостиной. Как незнакомец мог незамеченным пройти мимо дворецкого и лакеев в прихожей — это была загадка. Графу-хозяину следовало проявлять большую осторожность и принять соответствующие меры безопасности, ведь в его гостиной собрались лучшие представители партии тори — можно сказать, самая элита.

— Черт бы побрал этого идиота! — Мэддок услышал за спиной бурчание герцога Листера, который практически высказал вслух его собственные мысли. — Если в дом могут попасть все, кому не лень, то Бланшару следует принять срочные меры и нанять дополнительную охрану.

Лорд Хасселторп произнес что-то одобрительное и с отвращением сделал большой глоток разбавленного водой вина. Между тем слуги со своей ношей уже почти подошли к выходу. Граф с племянницей, тихо переговариваясь, шли вслед за ними. Бланшар бросил в сторону лорда и герцога осуждающий взгляд, и Хасселторп неодобрительно покачал головой. Граф торопливо отвел глаза в сторону. Да, положение Бланшара в партии тори было очень важным, однако политическое влияние Хасселторпа было намного выше, и он, не задумываясь, как только возникала в этом малейшая необходимость, пользовался этим. Однако Бланшар и герцог Листер были его верными союзниками, твердой опорой в парламенте. И Хасселторп уже начал присматриваться к месту премьер-министра, которое надеялся получить в следующем году, воспользовавшись мощной поддержкой таких видных деятелей тори, как Листер и Бланшар.