Мы замолчали, глядя в тишине на проезжающие за окнами машины. Мой воображаемый план уведомления Джордана о моей беременности давно закончился. И в нём точно не было части, в которой он сказал бы «Да, я хочу участвовать в жизни ребёнка». В моём воображении он всегда отворачивался и уходил прочь, не желая иметь ничего общего со мной или малышом. Может, потому что я всегда думала, что найду кого-то более традиционным путем, выйду замуж, потом совместные дети, например как мечтали мои родители, что у меня сложится с Кевином.
— Значит, ты вернулся только вчера? — интересуюсь я, чтобы разрушить повисшее молчание.
— Да, и я немного дезориентирован… сменой часовых поясов.
— Я думала, не существует ничего, что могло бы сбить тебя с толка.
Он улыбается.
— Нет, но я сбит. Я рад, что ты сказала мне.
— Ты женат? — спрашиваю я, скользнув взглядом по его руке, на которой нет кольца. Я знаю много докторов, которые не носят колец, поэтому и спрашиваю. — Я имею в виду, что если бы ты был с кем-то связан, то это стало бы гораздо сложнее.
— Нет, я не женат. А ты?
— Нет, — я качаю головой.
— Парень?
— Нет парня. А у тебя?
— Парня? Определённо нет.
Неожиданно мы смеемся, и напряжение между нами разрушается.
Я собиралась продолжить разговор следующим очевидным вопросом, но тут машина останавливается перед моим домом. Игнорируя мои протесты, Джордан расплачивается с таксистом. Я не жду, пока он откроет для меня дверь, не тогда, когда швейцар делает это, приветствуя меня вежливой улыбкой.
К тому моменту, как мы поднимаемся на мой шестой этаж, я уже не могу сдерживать растущее с каждым шагом беспокойство. «Что скажет Джордан, когда увидит Пайпер? Какая будет реакция? Стоит ли попросить Марсию задержаться, на случай, если он окажется серийным убийцей? Хорошая ли это идея? Почему я не договорилась встретиться с ним в парке? Чёрт, эта идея пугает ещё сильнее».
Открывая ключами дверь, я слышу за ней плач Пайпер. Мои полные груди жаждут опустошения.
— Знаешь, я подумала, что это не лучшее…
Дверь открывается и показывается Марсия с кричащей Пайпер на руках, её лицо прижато к большой женской груди. Все посторонние мысли и тревоги тут же вылетают у меня из головы, снесённые звуковой волной. «Прекрасно, не хватало ещё, чтобы соседи пожаловались на плач». Лицо Пайпер покраснело, и я бегу прямо к ней, не обращая внимания на следовавшего за мной Джордана.
— А вот и наша мамочка, — фальцетом поет Марсия, передавая мне в руки моё плачущее, крошечное счастье.
В панике, я не представила Джордана Марсии, но он справляется самостоятельно, назвавшись старым другом. Марсия внимательно смотрит на него, затем на Пайпер и снова на него. Её глаза прищуриваются. У Пайпер не только его глаза. Весь набор: нос, оттенок кожи, рыжеватые волосы, но у меня нет времени на формальности. Бросая сумочку на тумбу, я скидываю обувь и спешу в отдельную комнату, чтобы уединиться с Пайпер. Мой мир сужается до нас двоих…
Я не слышу, о чём говорят Марсия и Джордан, сейчас для меня важно дать Пайпер то, что она так долго ждала, чтобы ей стало комфортно. А я нахожу свой комфорт, просто прижав её к себе. Она утыкается в мой топ, пытаясь добраться до груди, и мне становится не важно, если увидит Джордан. Я сажусь в кресло-качалку, стягиваю вниз мой розовый топ, затем отстегиваю бра у бюста для кормления и наконец-то даю Пайпер грудь. Её крик тут же сменяется сладким почмокиванием, её маленькие ручки стараются то обхватить грудь, то дотянуться до лица. Как много времени я провела, глядя в её глаза, растворяясь в нежности, а иногда размышляя о том, что отец ребёнка совсем ничего про неё не знает.
— Может, мне выйти?
Голос Джордана вырывает меня из размышлений, и я замечаю, что он стоит в дверях. Марсия стоит перед ним, скрестив руки на груди.
— Нет, всё в порядке. Почему бы тебе не взять стул на кухне и не присесть? Я не возражаю.
Он осматривает каждый дюйм на мне, также как это было год назад, возможно, он просто кое-что позабыл.
Марсия исчезает из моего поля зрения и возвращается со стулом. Джордан берет его и ставит за детской кроваткой, в нескольких шагах от меня.
— Я буду на кухне, если понадоблюсь вам, — объявляет Марсия, прежде чем оставить нас с Джорданом наедине.
Она не нуждается в какой-то задержке, но и просто так уйти она не спешит.
Несколько минут мы молчим, только детские звуки, издаваемые Пайпер, наполняют комнату, уютное сосание вперемешку с воркованием. Когда я ощущаю, что она опустошила одну грудь, я перекладываю малышку на другую сторону, и в тот же момент Пайпер закрывает свои глаза, расслабляясь.