Ой, мне что-то совсем нехорошо. Глаза закрываются. Так спать охота…
Тим подхватил моё падающее тело.
— Сейчас скорую вызову. Ты только держись. Не смей засыпать!
Я закрыла глаза, уже не слыша, что он говорит. Очень спать хочется. Сил нет…
***
Я неделю пролежала в больнице. Передозировка. Не сказать, что меня еле вытащили, и я была на грани между жизнью и смертью. Но домой бы тогда я точно не дошла.
После того, как я пришла в себя, и весь яд вышел, родители забрали меня домой. Я не хотела долечиваться, потому что чувствовала себя хорошо.
Теперь все плюс к изнасилованной считают меня ещё и суидцидником. Даже родители не верят в то, что я хотела успокоиться, а не покончить жизнь самоубийством после недоизнасилования.
Никто не знает, что это Тим вызвал скорую, и что вообще он был со мной в тот день. Мне было стыдно рассказывать то, что там произошло. Чёрт, чувствую себя уже второй раз изнасилованной. Хотя, не отрицаю, что мне было хорошо в тот момент. Но как вспомню всё это, Тим становится мне ещё противнее. Говорят, что ко мне в больницу приходил какой-то парень и спрашивал, как моё самочувствие, но заходить не решался. Ну и правильно. Я больше не хочу его видеть. Я бы рассказала, что в тот день видела его родителям, но тогда его точно посадят. Я бы хотела, чтобы его посадили, но что-то сдерживает меня рассказывать. Я решила для себя, что если он больше не побеспокоит меня, то я постараюсь забыть этот кошмарный случай. Конечно, не смогу, но попытаюсь.
Вчера только вернулась из больницы домой. Сегодня целый день смотрела сериал и вела себя как можно непринуждённее, не обращая внимания на обеспокоенные взгляды родителей.
Вдруг зазвонил телефон. Какой-то незнакомый номер. Я с опаской приняла вызов.
— Алло, кто это?
— Поднимись на крышу, — послышался хриплый голос через шум. Тим. Это точно был он. Откуда он знает мой номер и дом? В базе полиции нельзя сообщать любые данные о потерпевшем никому, тем более преступнику.
— Не поднимусь. Я сейчас полицию вызову, — твёрдо сказала я.
— Если не поднимешься, то твоя полиция найдёт уже не меня, а мой труп, — парень, кажется, сильно нервничал.
Я молчала, слушая его прерывистое дыхание. Я не знала, что делать. Ни мамы, ни папы дома нет. Но они с минуты на минуту придут с работы.
— Пожалуйста, — послышался умоляющий голос.
Я бросила трубку. Что мне делать?! Что ему надо от меня?! Почему он не может просто оставить меня в покое? Почему преследует меня? Я была готова заплакать от досады.
Я взяла электрошокер и всё же решила подняться на крышу. Но только ради того, чтобы ударить его или столкнуть с этой чёртовой крыши.
Было шесть вечера, а солнце палило не хуже полудня. Только сильный северный ветер не давал умереть от перегрева. На крыше девятиэтажки он особенно чувствовался.
Я вышла в одной домашней футболке и лосинах и ощущала себя некомфортно. Он стоял на краю здания прямо на бордюре, держа телефон в руке. Завидев меня, парень снова смотрел на меня своими виноватыми сожалеющими глазами.
— Только скажи, зачем ты выпила эти чёртовы таблетки?
— Чтобы успокоиться, — пискнула я, не решаясь подойти к нему ближе, чем на шесть метров.
— Успокоиться? В гробу успокоиться? — вспыхнул он, слезая с бордюра и стремительно идя ко мне.
— И ты туда же. Думай, что хочешь. Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Перед кем угодно, только не перед тобой, — сказала я, пятясь от него назад.
— Ты эгоистка! — что, простите? — Думаешь только о себе. Посмотрите, как мне плохо. Я жертва. Давайте я пострадаю и пожалуюсь, попытаюсь наглотаться таблеток перед своим насильником, чтобы показать, насколько он мне отвратителен, — значит, вот как я выгляжу со стороны? Отчасти соглашусь. — Но мне тоже плохо, Лея! Представляешь, да? Почти каждую ночь меня мучают кошмары. Я спать нормально не могу, — думаю, почему так произошло, а не иначе. Как только впервые тебя увидел в кабинете капитана, такую заплаканную и беззащитную, я себя возненавидел. Эта мерзкая улыбка появляется передо мной, как только глаза закрываю! Как только взгляну на тебя, вина поедает изнутри. Мне самому успокоительные нужны, понимаешь? — он стоял совсем рядом и нервно кричал на меня. Сейчас он выглядел большим психом, чем я. Я просто хлопала глазами, выслушивая его речь, и меня начинали мучать сомнения. Он жалеет. Он метается из стороны в сторону, не находя себе места. Ему тоже снятся кошмары. Боже, я запуталась!