— Девушка не ответила, значит, она не желает с вами разговаривать. Дайте, пожалуйста, пройти, — голос у Дани дрожал, что выдавало его страх. Я тоже боюсь, Даня. Очень боюсь. Мы всё ещё держались за руки, вцепляясь всё крепче друг в друга, будто держась за спасительную соломинку.
Один из парней, стоявших впереди, засмеялся и толкнул блондина, отчего он чуть не упал. Все подхватили и тоже рассмеялись. У них был такой противный смех. Меня сейчас стошнит от их присутствия. Может, когда они трезвые, они нормальные люди, но сейчас эти ублюдки ведут себя как свиньи. Их слишком много. От них несёт перегаром. Они кажутся такими дикими и… способными на все гадкие вещи. Я хочу сбежать отсюда. Неужели я никогда больше не увижу родителей? Папа! Папа, спаси меня!
Даню толкали уже со всех сторон, словно перекидывали мячик. Мне невольно пришлось отпустить его ладонь, и нас сразу занесло в противоположные стороны круга.
— Не трогайте его! Даня! Пожалуйста, отпустите его! — кричала я не в силах смотреть на это.
Он такой милый. Он и мухи не обидит. Мне именно такой типаж парней нравится. Даже если бы он и умел драться, он бы всё равно не справился с таким количеством этих козлов.
— Что ты там вякнул? Тебя кто просил лезть? Мы не с тобой разговаривали, маменькин сынок.
Его уже не толкали. Его уже начали бить. Кто в живот, кто в нос. У кого куда руки дотягивались, туда и били. Ненавижу этих мразей. Это не люди. Это животные. Твари. Мрази! Я подбежала к Дане, чтобы поднять его с земли. Он стоял на четвереньках, харкая кровью. Они продолжали его бить ногами в живот. Со всех сторон слышался пьяный смех. Собака лаяла, видя, что с хозяином его что-то неладное. Она беспрестанно лаяла. Я кричала изо всех сил. Всё смешалось в один давящий ужасающий гул.
— Не трогайте его! Не бейте его!
Меня кто-то оттащил от него за талию и крепко держал так. Я сопротивлялась, пыталась вырваться, царапалась, барахталась, как истеричка. Но хватка была крепкая.
— Ублюдки! Сволочи! Мрази! — у меня уже была истерика. Его убьют? Меня убьют? Что со мной будет? Что они со мной сделают?
И вот мне уже закрыли рот ладонью, и я не могла произнести и слова. Просто мычала что-то нечленораздельное. Дикий страх заставлял меня царапаться, кусаться, вырываться. Я ощущала, что совсем чуть-чуть, и я выберусь из хватки. Я чувствовала в себе необычайную силу. Меня держало уже трое.
Даня упал, съёжившись в комочек. Если раньше он стонал от боли и хрипел, то сейчас вовсе не реагировал на пинки. Он умер? Боже, Даня умер? Они его убили? Они его убили! Ублюдки! Гореть вам в Аду! Ненавижу вас! Чтоб вы сдохли! Что же теперь со мной будет? Папа. Папочка, спаси меня.
Видя, что Даня не реагирует, парни остановились. Те, что держали меня, вдруг расцепили руки, и я валуном сползла на асфальт. Я больше не сопротивлялась. Просто села на землю коленами и безжизненными глазами уставилась на окровавленное тело блондина. Он не двигался. Мне казалось, что он и не дышал. Всё кремовое пальто было запачкано кровью. Лицо было таким чёрным, что я даже не смогла разглядеть черты лица, которые некоторое время назад мне улыбались…
— Давай оттащим её в подъезд.
— Ты код-то знаешь, тупица?
— Тогда в кусты или давай к кому-нибудь домой её отвезем и там…
— Ещё чего! Я не собираюсь ею марать свою хату! Давай от дороги просто оттащим и в тоннель.
После бурных споров они поволокли моё обмякшее несопротивляющееся тело куда-то. Их было очень много. Да это сейчас не имеет никакого значения. Даня умер. Меня тоже убьют. Даже если каким-то чудом они оставят меня в живых после того, как поимеют всей толпой, я сама себя убью. Лучше умереть, чем всю жизнь жить с позором.
Собака всё лаяла над телом своего хозяина. Эти нелюди о чём-то переговаривались, таща меня на себе. Наконец, они грубо бросили меня на твёрдую поверхность асфальта. Тоннель для прохода людей, вырезанный в доме. Здесь было ещё темнее, чем на открытом небе. Из глаз невольно полились горькие слёзы безысходности. Было до мурашек страшно и до тошноты противно.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я жалобно, всхлипывая.
Сколько их было? Их было так много. Я даже не могла разглядеть их лица. Просто чёрная масса нечисти. Демоны. Бесы.
Мой рассудок начал покидать меня. Я будто наблюдала за всем происходившим со стороны. Будто это не меня держали за ноги и за руки и заставляли распластаться на холодной земле, а какую-то другую так похожую на меня девушку. Тело было настолько напряжено, и страх бегал по жилам с нереально бешеным ритмом, что это казалось моим обычным состоянием.