Я, чуть не плача, решила закончить разговор и зайти обратно в ресторан. Папа должен скоро приехать. Просто нужно дождаться и не отвечать на провокации пьяного человека. И, к моему сожалению, он ещё не успел напиться так, чтобы валиться с ног, и соображал достаточно хорошо. Друг его вытащил совершенно не вовремя.
Я отвернулась, чтобы уйти, но тут Тим резко взял меня за руку и притянул к себе. Не успела я опомниться, как он сзади схватил меня за талию и, приподняв над землёй, потащил куда-то. Я начала кричать, царапаться, вырываться. Вдруг пришло то же чувство, когда меня также держали, когда били Даню. Наступила полная паника.
Тим открыл дверцу автомобиля и бросил мою тушу на задние сидения. Сам сел следом.
— Ты с ума сошёл?! — друг был в смятении. — Быстро выпусти её! Это же похищение. Нас посадят, идиот! — кричал он с водительского кресла.
— Езжай! — приказал Тим.
— Нет! Если её папаша узнает, то мы сядем далеко и надолго. А перед этим он с нас шкуры спустит, — испугался парень.
— Её папаша знает, — мрачно вымолвил Тимур, — Езжай ко мне домой.
Друг досадно вздохнул и завёл машину. Я испуганно слушала их, но когда Тим, потянулся закрывать с моей стороны окно, я начала истерически кричать, уже потеряв контроль над собой. Не помню, сколько я так кричала и лихорадочно била парня кулаками, но всем уже было надоело это слушать. Они ехали молча. Я ничего не понимала. В каком смысле мой папа знает? Было так страшно. Дрожь пробрала всё тело. Я чувствовала ту же панику, что и тогда. Их двое — я одна. Что они со мной сделают? Изнасилуют? Убьют? Боже, так я не была напугана, кажется, даже тогда.
— Там впереди ДПС. Заткни её, а то заметут. А я пока в тюрьму не собираюсь из-за твоих пьяных выходок, — спокойно сказал друг, не оборачиваясь. Тим не слушал, провалившись в свои мысли.
— Заткни её, пока я сам это не сделал! — вспыхнул парень, уже прямо повернув голову к Тимуру.
— Я тебя потом заткну… навсегда, — огрызнулся парень в ответ.
До этого он слабо отвечал на мои брыкания и царапанья, а теперь с лёгкостью заломил мои руки за спину и грубо поцеловал, вероятно, лишь для того, чтобы я замолчала. Он нарочно кусал мои губы, от чего я лишь болезненно мычала. Медленно Тим нависал надо мной, надавливая на меня своим весом и заставляя сползти вниз на сидения. Я уже лежала под ним и беззвучно плакала от беспомощности с заломанными руками. Он, держа мои руки уже только одной рукой, полез второй под платье, всё также страстно и грубо целуя.
— Эй, только не в моей тачке. Я в этом не участвую. Сам разбирайся со своими девушками. Вечно из-за пьяного тебя влипаю в неприятности. Больше из бара и обезьянника вытаскивать не буду, — причитал друг, смотря в зеркало.
Тим встал с меня и обратно сел на сидения. Я больше не кричала, а плакала, громко всхлипывая. И всю дорогу было так. Я обреченно глядела в окно, понимая, что мне конец. Тим сейчас слишком зол и пьян. Он меня не отпустит. А друг его ему охотно помогает. Кажется, Тима он боится больше, чем сесть за решётку. Или боится за дружбу с этим подонком?
Мы приехали. Друг остановился. Тим не спешил выходить. Между нами витало напряжение.
— Есть сигарета? — нервно спросил Тимур у друга.
— Ты же бросил, — удивлённо обернулся на него парень.
— Дай сигарету, мать твою, — сквозь зубы процедил он.
Друг дал, и Тим вышел из машины, захлопнув за собой дверь. Брюнет (друг) обернулся ко мне. Я тихо плакала от беспомощности.
— Ты ведь помнишь меня? — я испуганно, как загнанный в угол охотниками зверёк, подняла глаза и кивнула. — Меня можешь не прощать за тот случай. Никого из нас можешь не прощать, а Тима прости. Он хороший парень. Лучше всех нас. Я всё знаю, что между вами было. Он из-за тебя в запой ушёл. Две недели держался, а после случая… А сам расскажет. Когда протрезвеет, сам всё расскажет. Ты пока в туалете где-нибудь спрячься до утра. А то пьяный он буян. Не спорю, может натворить дел. Просто перетерпи и прости его. Он тебя любит очень. Никогда не видел, чтоб он так убивался из-за девушки. Не бойся его. Он тебе ничего такого не сделает. Ему самому больно потом будет, — успокаивая, проговорил он. — Не говори, что я в этом участвовал, хорошо? — он с надеждой взглянул на меня.
Я ничего не говорила, молча потупившись в одну точку. Я так устала плакать и сопротивляться. И чувство обречённости совсем отняло у меня все силы. Брюнет ясно дал понять, что Тим собирается меня изнасиловать. Когда пьяный, он и вправду животное. А друг ему помогает.
Тимур открыл дверь и, грубо вытянув меня за запястье из автомобиля, перекинул через плечо и зашёл в подъезд. Я безжизненно повисла на нём, всхлипывая. Пока он открывал замок своей двери, поставил меня на пол. Я этим воспользовалась и рванула вниз по лестнице. У меня появился шанс убежать. Вдруг из сумки зазвонил телефон. Я остановилась у двери подъезда и взяла трубку. Это был отец.