— Папа. Папочка, помоги мне, — всхлипывая, произнесла я тихо-тихо, одними губами.
— Обычно все маму зовут в такие моменты. А она папу, — усмехнулся кто-то.
Я была ударницей. Примерно училась все годы. Уже решила, куда поступлю. У меня оставался последний год в школе. Я хотела стать врачом, хотела спасать людские жизни. А теперь моя жизнь кончена. И никто её не спасёт. Родители будут сильно горевать. Я не смогу смотреть им в глаза, если останусь жива после такого. Пусть всё скорее закончится, и убейте меня. Почему каждое мгновение длится как вечность?
Папа сейчас сидит и празднует свою пенсию в кругу семьи и друзей. Мама выносит им из кухни жаркое. Они, наверное, и не заметили, что меня нет.
— Папа! Папа! Помоги мне! — закричала я во всё горло, за что мне дали пощёчину и закрыли рот рукой.
С меня сняли колготки с трусами, подняли юбку и, кажется, начали расстёгивать куртку. Впереди стоящие начали толкать друг друга. А кто был со стороны начал совать в мои руки что-то липкое и пульсирующее. Я невольно брала, но ничего не делала.
Вся жизнь пронеслась перед глазами: как мама заплетала мне косички в детстве, как папа учил меня плавать, как я приносила грамоты с олимпиад, как мы ездили на Байкал всей семьей. Неужели она кончится вот так? Лежа на этом жёстком асфальте?
— Тим, ты чего. Я же сказал, что первый буду, — недовольно буркнул кто-то, еле стоя на ногах.
Тот, на кого он обращался, сильно толкнул его и он, чуть не упав, отошёл.
— Тим, мы же договаривались, — начали возражать остальные.
— Если не я первый, то её вообще никто не получит, уяснили, бараны безмозглые? — он, кажется, был пьянее всех здесь.
Все расступились и встали с моих ног. Он сел на меня, снимая свой ремень. Так вот кто будет моим первым. Никогда не могла подумать, что это произойдёт так… Так мерзко и отвратительно. Я отвернула голову, тихо всхлипывая. Не хочу это видеть. Хочу, чтобы всё это поскорее закончилось.
— Тише-тише, моя хорошая. Я постараюсь быть нежным, — он повернул мою голову обратно, и тут я увидела его светящиеся, как у кошки, янтарные глаза. Я хотела плюнуть ему в лицо, тело не слушалось. Оно онемело и застыло. Я и сама уже не понимала, что происходит. Меня, уже почти оголённую, лапали со всех сторон и совали пальцы в рот. Было уже всё равно. Просто убейте меня.
Я смутно почувствовало, как в меня входит что-то сухое, неприятное, — палец. Я даже не пошевелилась. Он входил резко и грубо, не заботясь обо мне, а получая лишь своё извращённое удовольствие. Вот смотрю я на себя со стороны — я такая жалкая. Ах, это же не я. Это просто девушка, похожая на меня. Они попользуются ею и выкинут, как мусор. А я досмотрю и пойду домой. Меня там мама ждёт с селёдкой и хлебом. Что-то я задержалась. Зачем я тут? Мне пора…
Тишину и мои тихие всхлипы прервал выстрел. Он оглушил весь квартал.
— Ни с места! Полиция!
Кто-то бежал к нам… может, от нас… Начался такой переполох. Кто-то резко стащил парня с меня. Послышались ещё выстрелы и крики. Кто-то куда-то бежал.
— Говорю же, выхожу курить на балкон, а там собака лает и лает. Потом вижу, что-то лежит рядом с ней, — сказал чей-то голос рядом со мной.
— Лея, ты жива? — не слушая первый голос, второй напуганный и обеспокоенный обхватил моё лицо. Это был отец.
К кому он обращается? Я вообще-то не там. Я тут. И мне жутко холодно. На улице, наверное, только плюс десять. Я хочу домой!
— Это лейтенант Лесков, наряд сюда… Да-да, и скорую. Тут один, — молодой человек жалостливо посмотрел на девушку, безжизненно лежащую на земле, и прибавил, — Нет, два пострадавших.
Хочется спать. Вот досмотрю… хотя, тут и смотреть нечего. Отнесу пакет домой и лягу спать.
Глаза закрылись сами собой.
***
— Где этот Тимур Орлов? Протрезвел? В рассудке, чтобы чувствовать боль, когда я ему морду бить буду?! М? — яростно кричал папа на какого-то мужчину в такой же полицейской форме, как и он.
— Животные! Нелюди! Это надо же до такого докатиться, чтобы девушек насиловать! Мою дочь! Ну, я ему сейчас устрою!
Из-за бешеного крика отца я и проснулась. Я лежала на кресле в его кабинете, укутанная пледом. Почему-то не дома. Эти двое не обращали на меня никакого внимания.
В кабинет завели какого-то парня. Он был в наручниках. Красивый такой. Глаза янтарно-карие, волосы цвета кофе торчали ёжиком, а у самого черты лица такие правильные, будто нарисованные умелым художником. Такой стройный, в меру накаченный и очень красивый. Только вид наглый и злой. Красивый, но злой. Мне не нравится такое сочетание.