— Извини, неудачная шутка, — покраснев, сказал он, увидев моё изменившееся выражение лица.
Даня отличный друг. Мы могли бы стать лучшими друзьями. Но я ничего к нему не испытываю, кроме чувства вины. Всепоглощающей, давящей изнутри вины. Месяц назад я бы с радостью пошла с ним на свидание. Я даже ждала этого. Но сейчас всё изменилось. Я изменилась. Я боюсь каких-либо отношений с парнями. Ко всем особям мужского пола испытываю отвращение и страх, кроме Дани. Но, поразмыслив месяц, я поняла, что и он мне не подходит. Поняла, что больше ни с кем не смогу быть вместе.
— Знаешь, тот случай изменил во мне кое-что. Раньше я боялась привидений, а теперь боюсь людей. Люди — страшнейшее из зол. Привидение может лишь напугать или убить. А человек может также напугать или убить, но и сделать столько всего мерзкого в промежутке этих понятий. Сделав это, он либо пугает, либо убивает, — проговорила я грустно, не в состоянии смотреть на Даню.
Он молчал. Затем его ладонь медленно потянулась к моей и накрыла её. Я немного дёрнулась, но не убрала свою руку. С некоторого времени мне неприятны прикосновения. Но для Дани я выдержу.
— Тогда я собирался позвать тебя на свидание, — я повернула свою голову на него и увидела, что он сожалеюще смотрит на меня, — И сейчас намерен. Даже если бы эти мрази успели тебя… — он не мог выговорить это слово. Я тоже не могла его слышать, — Я бы всё равно позвал.
И в этот момент меня прорвало. То состояние, которое я скрывала от него, вернулось. Я резко замотала головой и заплакала. Сначала слёзы просто текли, а потом я начала всхлипывать. Снова истерика? Только этого не хватало.
— Я так виновата перед тобой! — быстро-быстро заговорила я, всхлипывая. — Так виновата!
— Ты ни в чём не виновата, — он ласково сжал мою руку, так добродушно смотря на меня и утешительно улыбаясь.
Почему он так добр? Ведь это из-за меня он в больнице. Мне было бы легче, если бы он ненавидел меня. В душе так мерзко. Я зарыдала навзрыд, уже не сдерживая себя.
Я долго успокаивалась. Мне было стыдно, что Даня всё же увидел мои слёзы. Я не сдержала обещания, данного самой себе. Он не должен был видеть меня такой. Но, несмотря на это, мы ещё долго разговаривали. Вышла я от него под вечер. Но солнце было высоко. Летом темнеет очень поздно.
Я шла, смотря на асфальт. Не хотелось поднимать головы. Наверняка лицо опухло и глаза покраснели. Зачем это кому-то видеть? Просто надо благополучно дойти до дома до того, как стемнеет, и спокойно просижу весь вечер за сериалом.
В шагах пяти стоял кто-то. Он не двигался. Пришлось поднять голову, чтобы обойти его. Когда подняла, вскрикнула от ужаса. По телу прошёлся заряд адреналина, и я просто застыла на месте как вкопанная с расширившимися от испуга глазами.
Передо мной стоял он. Тот самый человек, который постоянно снится мне в кошмарах. Он, как-то нервно сунув руки в карманы джинсов, смотрел на меня.
— Только без истерик. Я просто хотел поинтересоваться, как там этот блондин. Надеюсь, идёт на поправку?
Откуда он знает, что Даня здесь? А что я могла ему ответить? Я даже пошевелить губами не могла. Страх к нему будто парализовал меня. Я лишь коротко кивнула и, обойдя его, пошла дальше. Вдруг он схватил меня за запястье, тем самым не давая идти. Я задрожала всем телом и взялась второй рукой поверх его, чтобы вырвать своё запястье.
— Отпусти! У меня есть электрошокер, — пропищала я беспомощно.
— Поздравляю, — усмехнулся он, всё также держа.
— Тебе нельзя приближаться ко мне ближе, чем на сто метров! Хочешь отправиться к своим друзьям? Так, я устрою. Если не отпустишь, скажу, что изнасиловал меня! — откуда только в этот момент у меня взялось столько смелости, сама не понимаю. Я была готова сказать, сделать всё, что угодно, только бы он отпустил. Мне неприятны любые прикосновения. Его особенно.
— Тогда действительно придётся тебя изнасиловать, чтоб зря не сидеть, — послышался смешок. И я закричала. После таких слов любая бы закричала. Я начала вырываться с двойной силой.
— Тихо, тихо. Я пошутил. Знаю, что неудачно. Только не кричи, — он второй рукой взял за запястье и мою вторую руку.
Люди, выходившие из больницы, заинтересованно оборачивались. Зрелище увидели. Помог бы хоть кто-нибудь.
— Не прикасайся ко мне! — сказала я уже тише.
— Ладно. Только не убегай, — беспокойно смотря на меня, произнёс он. Потом нехотя прибавил, — Пожалуйста.
Парень медленно отпустил оба запястья одновременно, внимательно наблюдая за моей реакцией. Наверное, чтобы если встрепенусь и соберусь убежать, снова схватить. Что ему от меня надо? Хорошо, я не убегу, хотя ноги так и хотят рвануть, не оборачиваясь. Что потом?