— Я просто хотел рассказать, — начал он, сконфузившись. Непривычно его видеть таким робким и беспокойным. Он предстал для меня в каком-то новом свете. Но это всё равно ничего не меняет. — Тогда двоих из нас бросили девушки. Один узнал, что ему девушка изменила. Я с Юлей сильно поссорился. Всё, конечно, не в один день произошло. Но всё так навалилось. И мы все вместе решили напиться. Ну, ты понимаешь, мы были озлоблены на весь женский род. Напились, как свиньи, до потери рассудка. Наговорили всяких гадостей про девушек и сильнее натравили самих себя на них. Уже по домам собирались, как вы встретились с этим блондином. Не знаю, какой чёрт нас дёрнул в этот момент, но мы просто захотели отыграться, — он сделал паузу, отвернув голову к окну. Ему было трудно говорить. — Мы были обычными нормальными ребятами, понимаешь?
Я тоже была обычной нормальной девушкой, а теперь превратилась в параноика и истеричку. Ты хотел этим рассказом очеловечить вас. Ты сам понимаешь, что вы поступили как скоты. Может, ты утешаешь себя, что вы не успели? Ты не успел? Я лишь попала не в то место, не в то время. Ты это хочешь сказать? Я думала, ты будешь отрицать вину. Ты меня приятно удивил.
— Тогда в кабинете капитана Берга я впервые тебя увидел. Ну, в смысле твоё лицо смог разглядеть, наконец. Ты улыбнулась мне тогда. Так мерзко улыбнулась. Так никто никогда не улыбается. Мне эта улыбка в кошмарах снится, — продолжил он. Голос был подавлен. Он чувствует вину? Неужели ему тоже снятся кошмары? Я не хочу его очеловечивать, но мысли сомнения сами собой проскальзывают. Тимур Орлов сможет ли когда-нибудь предстать в моих глазах человеком? Возможно.
— Этот блондин твой парень? — внезапно спросил он с долей подозрения.
Я всё молчала. В голове столько сомнений. Он этого и добивался, кажется. А теперь про Даню спрашивает. Зачем? Что ему нужно от меня? Прощения он уже вымолил. Что ему ещё надо? Он попытался оправдать их поступок. Я его выслушала. Мне кажется, уже достаточно.
— Да скажи уже хоть что-нибудь! Назови меня подонком, мразью. Наори! Только не молчи! — вспыхнул он. Янтарные глаза загорелись… болью.
Его крик вырвал меня из моих мыслей. Все удивленно обернулись на нас, отрываясь от столь интересных бесед. Я мрачно подняла на него глаза. Наорать? Зачем? Я не хочу. Не хочу с тобой разговаривать.
— Ты был бы моим первым. Ты стал бы тем, кто насильно лишил меня девственности. Да-да, я была девственницей. Почему была? Потому что сейчас себя таковой не чувствую. Именно поэтому ты мне больше всех противен, — наконец-то я это сказала. Всё внутри дрожит. Мурашки по коже. Адреналин достиг такого уровня, что тело просто онемело. Мне кажется, после таких слов он меня убьёт. Но внешне я абсолютно спокойна. Я смотрю ему прямо в глаза, смело и презрительно.
Он смотрел на меня. Ему стало ещё больнее. Он просто смотрел и не мог ничего сказать. Думал, я накричу? Зачем?
— Прости…
И тут я почувствовала контроль над ситуацией. Ему больно, он извиняется. Он ничего мне не сделает, что бы я ни говорила. О, я ликовала. Наконец-то я выговорю ему всё, что накопилось у меня в душе. Я хочу, чтобы ему было больно. Я хочу, чтобы он страдал. Раз он имеет какие-то человеческие чувства, пусть страдает, как страдала и я.
— Нет, Данила не мой парень. В тот вечер мы впервые познакомились, и он просто желал проводить меня до дома, за что жестоко поплатился, — грубо перебила я его, вспыхивая всё сильнее, — Знаешь, я сначала думала, что от изнасилования, — неужели я смогла сказать это слово? Что-то сейчас я сильно осмелела. Как бы мне это боком не вышло. Но язык продолжал говорить, — меня спасла счастливая случайность (хотя, спасла ли?). Но потом, анализируя, я поняла, что это ряд случайных совпадений. Повезло, что Даня был с собакой, которая впоследствии своим лаем обратила на себя внимание случайно вышедшего на балкон лейтенанта Лескова. Повезло, что он был достаточно зорок, чтобы увидеть с шестого этажа тело Дани рядом с собакой. Да и вообще повезло, что у папы в этот день был день рождения, и он не захотел праздновать его лишь в кругу семьи. Да я вообще в рубашке родилась, да ведь?! — я укоризненно вся раскрасневшаяся от гнева взглянула на парня, который всё также болезненно на меня смотрел. Зачем я сейчас всё это рассказала? Голова совершенно отключилась. — Что же ты такой грустный? Ты радоваться должен, что эта твоя Юлия поручилась за тебя. Так бы сидел вместе с остальными за решёткой, а не со мной тут!
— Я этого не просил. Она без моего согласия всё организовала. После этого мы расстались…
— Мне не интересно, понимаешь? Не. Интересно, — я снова перебила его, разгорячённая, и уже не понимала, что говорю. — Скажи, вы бы убили меня, когда закончили? М? Ответь мне!
— Я не знаю. Честно не знаю. Мы не думали об этом тогда. Точнее я не думал, — печально произнёс он, уже не в состоянии смотреть на меня.
— Я выслушала тебя. Ты выслушал меня. На этом всё. А теперь отвали от меня! — и снова я его перебила.