- Все? Убедился? Надеюсь, мы квиты?
- О, да! Свадьба у тебя шикарная была! Две с половиной калеки. А ничего! Я все равно рад! И фотографии удачные получились.
Я напрягся еще больше:
- Какие еще фотографии?
- Вот эти.
Он выдернул откуда-то из под массивного стола стопку с фотографиями и разложил на зеленом сукне.
- Мне особенно нравится вот эта. Так прям и хочется поставить в рамочку и повесить на стенку. Пожалуй, я так и сделаю.
Он постучал пальцем в одну из фотографий. Я пригляделся - это была фотография на крыльце ЗАГСа, там, где я держал Катьку на руках.
- Так это ты фотоаппарат Пушкарева спер?
- Ну-ну, спер - это громко сказано. Одолжил! И я бы не стал сам руки марать.
- Все ясно! Это сделала Вероника по твоей просьбе. Верни мне фотоаппарат и фотографии, и я пойду.
- Пожалуйста.
Он выставил на стол пушкаревский кофр и придвинул стопку фотографий ко мне. Я сложил их внутрь сумки. Аппарат, вспышка и еще какие-то фотоаксессуары тоже были на месте.
- Где негативы?
- О, это я оставлю себе. На светлую память. Как доказательство твоей женитьбы.
- Сашка, отдай негативы. Зачем тебе это нужно? Я женился, условия нашего спора выполнил. Что еще я должен сделать?
- Я хочу показать фотографии Кире. Она, к моему ужасу, никак не может забыть тебя, собирается мириться, ищет повод для встречи. Так что негативы останутся у меня.
- Но если узнают мои родители? Кира наверняка проболтается - случайно, или чтобы отомстить. Я бы не хотел этого.
- Это уже не мои заботы. Вы же как-то уговорили присутствовать на свадьбе родителей невесты, они смирились с выбором дочери, значит, и твои как-нибудь переживут.
- Ну и жук же ты, Сашка. Ладно, я пошел. Счастливо оставаться.
- А выпить за долгую семейную жизнь?
Он достал из сейфа два стакана и бутылку виски.
- Спасибо. Но у меня куча работы, так что я поехал.
Я забрал сумку с фотоаппаратом и фотографиями и повернулся к дверям, чтобы выйти.
- Андрюша, погоди. Чтобы не казаться тебе такой бессердечной сволочью, я хотел вернуть тебе половину твоих акций. Я сегодня добрый. Через пару часов у тебя будет мой адвокат. Разве это не повод выпить, м?
- Да пошел ты… Македонский, - процедил я сквозь зубы. - Благодетель хренов. Пей один!
Я с треском закрыл дверь кабинета.
- До свидания, Андрей Палыч, - пропела Вероника. Но я ушел, не ответив ей ничего. ***
После того, как я вернулся в офис, я хотел пойти прямиком к Кате, но ноги понесли меня в сторону кабинета Малиновского.
Друг что-то внимательно изучал на мониторе. Я молча швырнул ему под нос фотографии. Он взял несколько в руки.
- Неплохо, - хмыкнул он. - И все же хорошо вы смотритесь с нашей “Мисс Мира”. Когда ты успел их напечатать?
- Это не я успел. Это Воропаев.
Малина удивился, но виду для вида не подал, наверное, мой вид не предвещал ничего хорошего.
- Воропаев? А каким образом у него оказалась пленка?
- Из Пушкаревского фотоаппарата.
- А…
- А у него, мой друг, фотоаппарат сперла Вероника твоя. Она, оказывается секретарша Воропаева. Где ты ее откопал?
- Здесь, на парковке Зималетто. Я случайно поцарапал ей бампер.
- Случайно? Случайно только кирпич падает на голову, Малиновский!
Друг аккуратно сложил фотографии в стопочку.
- И чем теперь тебе может это грозить? Зачем Воропаеву эти фотографии? Да и нет у него фотографий больше… Вот же он их тебе отдал.
- Зато у Воропаева остались негативы.
Ромкино лицо вытянулось от удивления.
- Зачем ему негативы?
- Он сказал, что хочет напечатать фотографии для Киры, якобы она ищет со мной встречи, забыть не может. И оставить память о нашей свадьбе с Пушкаревой. Что это значит - не спрашивай. Я сам ничего не понял.
- Саша у нас большой оригинал, - сказал Малина. - Может, и хочет, конечно.
- Скорее всего, он хочет меня шантажировать этими фотографиями.
- Каким образом?
- Ну, не знаю. Может быть, после того, как я с Катькой разведусь, чтобы подсунуть их моей следующей невесте, если она, конечно, когда-нибудь появится. Мол, был женат - уже пятно на репутации. Кстати, он мне обещал вернуть половину акций, с царского плеча.
- Не заморачивайся, Андрюха, мой тебе совет. От акций не отказывайся, а фотки порви и выкинь. С глаз долой, из сердца вон. И не нужны ему твои негативы. Наверняка он их испортил при печати, а тебе сказал, что на память.
- Как у тебя все просто, Малина. Порви, выбрось… Паспорт мне тоже порвать? Ладно, я пошел. Мне еще нужно зайти к жене.
Я собрал фотографии и спрятал их во внутренний карман пиждака. Малина меня остановил:
- Подожди… А как прошла первая брачная ночь?
- Никак она не прошла. Я спал на полу, причем у Пушкаревых.
- У Пушкаревых? - захохотал Ромка. - Как ты попал туда?
Я рассказал о квартирной афере . Роман ржал долго, пока я не набрал в стакан воды и не сунул раздраженно ему:
- На-ка, попей и успокойся. Ничего здесь смешного нет. Я собираюсь искать квартиру.
- А заявить ты не хочешь?
- Нет, Малина. Я сам виноват. Не нужно было давать им деньги заранее.
- Ну а Катька как? Неужели она не набросилась на тебя сама? Она же спит и видит, что…
- Малиновский, ты опять? Не набросилась. Она вообще залезла с фонарем под одеяло. И еще у нее игрушки какие-то в шкафу были.
У Малиновского случился новый приступ хохота. Я терпеливо ждал.
Отдышавшись, он произнес:
- Все по старине Малиновскому. Фонарь, одеяло, наша принцесса, укрытая до подбородка. Жданыч, ты в следующий раз ее помани, она сама тебя изнасилует на полу. А ты ее спросил утром, что она там делала, с фонарем, вместо молодого красавца-мужа?
- Дурак ты, Малина. Не спросил. Ладно, я пошел. Позже еще зайду.
Я направился в кабинет Екатерины.
***
Катерина сидела, закопавшись в бумаги по самую макушку, только косичка торчала. Увидев меня, она спросила:
- Ну что, Андрей Палыч? Как съездили?
-Хорошие новости, Катенька! Фотоаппарат нашелся.
Я выставил кофр на стол.
- Он был у Воропаева.
Катя вскинула на меня удивлённые глаза:
- У Воропаева? Но как? Зачем?
- Веронику помните? Вот это она сделала. Она, как оказалось, его секретарша. Это очередная воропаевская прихоть. Ему, видите ли, нужны доказательства нашей свадьбы. Он напечатал фотографии и отдал мне, а негативы оставил. Он сказал, что собирается показать фотографии Кире. Якобы она никак меня не может забыть и ищет встречи.
На этих словах жена сникла:
- Мне жаль Киру Юрьевну. Это ужасно, любить безответно…
- Да бросьте, Катя. Думаете, она меня любила? Ее интересовало только свое положение в обществе.
- Возможно, когда она потеряла вас, поняла, что любит…
- Кира? Не смешите, Катенька. Я знаю ее с детства. Это еще тот манипулятор, и ищет она со мной встречи, чтобы сделать очередную гадость. Уж я не знаю, что напел ей братец, но встречаться с ней точно не стоит. Как бы там ни было, он негативы не вернул, зато пообещал вернуть мне половину акций. Сегодня приедет его адвокат. Благодетель чертов!
- Не отказывайтесь, Андрей Палыч. Так вы быстрее рассчитаетесь с ним. Только вот… Что мы скажем папе насчет негативов?
- Хорошо, я возьму свои акции. А насчет негативов… Это не проблема. Скажем, пленку повредили при печати, ведь фотографии уже есть. Знаете, что мне еще сказал Александр? Что эта фотография ему нравится больше всего, и он ее повесит в рамочке на стенку.
Я нашел фотографию на крыльце и показал ее Катерине.
- Пожалуй, я сам это сделаю.
- Повесите в рамочку?
- Да. Мне она тоже очень нравится.
Катя задумчиво перебирала остальные.
- Мне все это не нравится, Андрей Палыч. Вроде ничего особенного в том, что негативы у Воропаева, но.. А что, если он проболтается? Если эти фотографии попадут в руки недоброжелателей? Мы же хотели сохранить все в секрете… Это может навредить вам.