- Ленка, дай ему какого-то старого тряпья. И поторопись, чтобы мы хотя бы до полуночи закончили!
Тон его не терпел возражений. Видимо, наш переезд откладывался. Елена Санна скрыла довольную улыбку, развела руками, мол, видите, ничего не получилось и удалилась искать мне старую одежду. Я натянул выданную Еленой Санной старую пушкаревскую гимнастерку и брюки, которые были мне коротки. Завершив этот наряд старой зелёной армейской курткой, я проследовал за Пушкаревым через двор в гараж.
Металлический гараж был такой же старый, как и машина, которую он укрывал под своей крышей. Внутри горела тусклая лампочка, было холодно и сыро. Старый и новый глушители лежали вместе неподалеку. “Ямы” в гараже не было, и Пушкарев валялся под машиной на деревянных подмостках. Он выкатил их мне, сам расстелил старый тулуп на цементном полу и забрался под машину.
- Андрюха, давай мне глушак, - скомандовал он. - И заезжай ко мне, будешь поддерживать трубу.
Делать было нечего, я подал ему глушитель, улегся на доски и заехал под машину. Пушкарев подсвечивал себе карманным фонариком, который он умудрился прицепить за какую-то запчасть. Глушитель блестел новенькими цинковыми боками. Он стал его крепить к днищу, а я поддерживал конец двумя руками.
- Можно было поехать на СТО и заменить глушитель на “яме”, - сказал я. - Там бы вам его поменяли в два счета.
- А мы что, не мужики, что ли? Сейчас мы его сами поменяем в два счета. И лучше, чем на СТО. А то им только загони свою красавицу, то то найдут, то это. Выкатят счёт на миллион. Сейчас сами управимся… Так, держи, держи, а я сейчас… Вот же мать его за ногу!
Тугая гайка не поддавалась, и мой лексикон пополнился отборным военным матом. Руки затекли от неудобного положения. Наконец гайка поддалась, и Валерий Сергеич сказал:
- Фух! Передохнем немного, Андрюха. Расскажу тебе армейский анекдот про машину. Генерал звонит в часть и говорит:
- Рядовой, доложите, где находится служебная машина!
- Она у старого мудака Иванова!
- Да вы что себе позволяете, вы знаете с кем вы разговариваете? Я генерал Иванов!!!
- А вы знаете с кем вы разговариваете?
- НЕТ!!!
- Ну и пошел нахрен, старый мудак генерал Иванов!
Я улыбнулся.
- Да, это старый анекдот. Валерий Сергеич… А Катя умеет водить?
- Катька-то? Водит! Сам лично учил! Вот на этой самой “ласточке”!
Он любовно постучал ладонью в днище.
- Ленка говорит - выкинь ты её на свалку! А она ещё внуков наших возить будет.
- Кстати, о внуках. Катя говорила, у вас родственники какие-то в Забайкалье есть…
- Родственники есть. Сестра моя двоюродная.
- Они к вам часто приезжают?
- Ну, не то, чтобы часто… Раньше приезжали часто, сейчас уже не очень. А почему ты спрашиваешь?
- Катька говорила - у них внук есть?
- Мишка-то? Есть! Она раньше, когда маленький был, все его по музеям в Москве таскала. А теперь он стал здоровый лоб и говорит матери - манал я твои музеи! Представляешь, матери такое сказать! Мне ночной клуб подавай, говорит. Вот она его и перестала привозить, столичных соблазнов боится.
- А сколько ему?
- Пятнадцать годиков стукнуло. Ещё три года погуляет - и в армию можно.
- Что тогда за игрушки у Катьки в шкафу?
- Игрушки? Не знаю… Его же, наверное. Я вот знаю, что у меня на антресоли валяется, и здесь в гараже, а Катька меня в свою комнату лет с шестнадцати не пускает. Все секреты какие-то у них с матерью от отца.
Самая тугая гайка была затянута с моей помощью, дальше дело пошло веселее. Через некоторое время мои руки стали такие же черные, как и у Пушкарева.
- Андрюха, ну их, этих баб… Знаешь, как мне не хватало такого вот простого мужского общения! Сейчас я тебе еще историю расскажу из моего армейского прошлого. Случай из начала 90-х. В нашей части бардак, суета и непонятки, что же будет, как дальше служить? Вот с такими думами стояли в курилке капитан Зайцев и я, уже бывший в звании майора, курили, тихонько материли всех и вся. Мимо бежал запыхавшейся рядовой - посыльный, вконец ах..вший от всего происходящего. Пробежав мимо нас, рядовой вернулся назад и козырнув Зайцеву, невозмутимо спросил: - Таащ капитан, случайно не Вы майор Пушкарев? Капитан, подавившись окурком, ох..ел еще больше и ответил: - А хер его знает, может и я, в этом бардаке все может быть. Так что вот так, Андрюха. Бардака быть не должно. Поэтому Катерина в семь должна уже быть дома, а то, что она шляется после работы непонятно где - это есть бардак.
“Ну, пошло, поехало,” - подумал я.
- Валерий Сергеич, это не надолго, - сказал я.- Катерина немного разберется с делами и будет приходить вовремя. Уверен, что она уже дома.
- Ну, посмотрим, - буркнул тесть.
Вернулись домой мы в районе полуночи, Катька уже была дома. Я долго отмывался в душе, а потом улегся на свое жесткое ложе. Мы немного поговорили о делах на работе. Ткани прибудут на следующей неделе, и тогда же наш Гений представит эскизы новой коллекции. Катерина была уставшая, и я снова подумал об отпуске. Она сразу же уснула, на этот раз без фонарика под одеялом, а я почувствовал, что со мной что-то не то. Меня бросало то в холод, то в жар, было тяжело дышать, я стал кашлять и никак не мог улечься удобнее. Легче было в положении полусидя, и я оперся спиной о кресло, чтобы не разбудить Катю. Под утро мне стало совсем плохо. Катя услышала возню и вскочила.
- Андрей Палыч, что с вами? - услышал я встревоженный голос. - Вам плохо?
- Да, Катенька. Со мной что-то не то. Дышать тяжело.
Она подскочила ко мне и положила на лоб прохладную ладошку, или мне она показалась прохладной по сравнению с моим лбом.
- Господи, да вы же горите весь!
Она включила свет, порылась у себя в столе и выудила оттуда градусник. Через минуту ртутный столбик уже перемахнул за 39, а еще через две замер на отметке 39,8.
- Господи, температура какая, - испуганно ахнула она. - Что же делать? Это нужно срочно сбивать. И давайте, срочно перебирайтесь на кровать, пока родители не услышали.
Моя тихоня Катенька ловко сгребла мою постель и запихнула ее в шкаф, а я перелег на ее диван. Он застонал всеми пружинами под моим весом и ноги не помещались в длину, поэтому я устроился полулежа, как и на полу. Так было легче. Она принесла таблетку аспирина и стакан воды. Минут через 20 перемеряла температуру - на градуснике та же цифра.
- Не сбивается… Нужно “скорую” вызывать.
Она набрала номер страховой. Когда она поговорила с диспетчером и положила трубку, за дверь раздался голос Елены Санны:
- Катенька! У вас все в порядке? Я услышала шум и…
Катя открыла дверь.
- Мам… Андрей Палыч заболел. У него высокая температура, аспирином не сбивается, и я вызвала “скорую”.
Елена Санна ахнула:
- Боже мой! А если ехать долго будут?
- Не будут, мам. У нас своя “скорая”, по страховке. Сказали, приедут через 15 минут.
На пороге комнаты появился заспанный Валерий Сергеич:
- Что произошло? Чего шумим?
- Андрей заболел. Это все ты своими гаражами дурацкими! Сам на полу валяешься, и других заставляешь. А теперь у Андрея температура.
- Он не на полу лежал, а на подмостках. На полу я лежал. А какая температура?
- 39,8, папа. Я вызвала “скорую”, - сказала Катя.
- Ну, ничего страшного, не умрет. Вот помню, я как-то на учениях дизентерию схватил, вот это было что-то! Ни больниц, а из лекарств только активированный уголь. Ну, думаю, кранты мне…
- Папа! - крикнула Катя. - Это никому не интересно. Сто раз уже слышали о твоей дизентерии.
- Ну, ладно, не интересно, так не интересно. А вот еще случай был…
Поток воспоминаний прервал звонок в дверь. Вошел врач с пластиковым чемоданчиком. Катя провела его ко мне, затем оттиснула предков за дверь, и сама хотела улизнуть.
- Катенька, останьтесь, - попросил я.
Она осталась. Вошедший врач сначала измерил мне температуру, долго выслушивал что-то в моей груди и стучал по спине, затем вынес вердикт: