– Я так и думал, – произнес он, довольно потирая руки, от чего свет фонаря заплясал на стенах, словно взбесившийся солнечный зайчик. – Что ж, – добавил он загадочно, – а это может быть даже интересным.
– Так что вы здесь делаете, э-э-э, Мария Сергеевна? – спросил призрак, предварительно скользнув лучом по табличке с именем на столе Марьи.
Я недоуменно уставилась на начальника. Бедняжка. Видимо, амнезия является одним из побочных эффектов кончины.
– Юрий Павлович, вообще-то я Соня, вы помните меня? – Хотя что это я? Шеф никогда не называл меня по имени, не уверена, что он вообще его знал. – Ну, вспомните, я ваша помощница Алтуфьева. Нет, не помните? Недоразумение ходячее, несчастный случай, ваша самая большая ошибка, – я старательно перечисляла прозвища, которыми Креольский щедро награждал меня ежедневно.
– Достаточно! – В голосе шефа послышались знакомые стальные нотки. Видимо, мои усилия не прошли даром, и он вспомнил и меня, и нашу с ним манеру общения. – Так что вы здесь делаете, Алтуфьева? – повторил свой вопрос Юрий Павлович.
Странно, я думала, им там сверху все видно! В любом случае говорить правду мне не очень хотелось. Сами подумайте, как это будет выглядеть: я же написала, что хочу его убить. Кто знает, вдруг амнезия распространилась и на события вчерашней ночи, и шеф не помнит, кто именно его кокнул. А тут я такая, считай, с признанием на блюдечке с голубой каемочкой. Ну уж нет! Нужно что-то быстро придумать!
– Э-э-э, видите ли, я думала, что, уходя, забыла… забыла… – тут мой взгляд упал на керамическую чашку, в которую я так и не успела налить кофе полицейскому, – забыла выключить чайник! – радостно закончила я фразу.
– Да? – с сомнением покачал головой Креольский. – А разве тот не выключается автоматически?
Хм, видимо, и впрямь у шефа в связи со смертью отбило начисто память. Вот же ж бедняжка. Хотя, если вдуматься, амнезия все же не самое плохое, что с ним произошло.
– Юрий Павлович, вы что, забыли? Вы же сами всегда настаивали, чтобы я, уходя, выдергивала все вилки электроприборов из розеток. Даже расписку с меня взяли об ознакомлении с правилами пожарной безопасности. И я всегда… Вы же знаете… Неукоснительно… А тут в связи… В связи… – подходящие слова никак не приходили мне в голову. В конце концов, наверное, не очень вежливо напоминать человеку о его кончине. – В связи со случившимся, – наконец-то мне удалось выкрутиться. – В общем, я попросту не успела, так как прямо из офиса меня увезли в суд.
– Ах, вот оно что! Тогда, конечно! Это многое объясняет. Бедняжка, мой брат, видимо, не слабо запудрил вам мозги, коль скоро вы не побоялись явиться одна на место, где недавно было совершено убийство.
– Ну да, ваш брат это умел, – произнесла я автоматически и тут же спохватилась.
– Простите, кто? Вы сказали, ваш брат? – Шестеренки в моей голове заработали так быстро, что, казалось, звук их движения заполнил собой всю комнату. Сложив «два и два», мне удалось-таки понять, «ху из ху» в этой комнате.
– Так вы с шефом близнецы? – Проводись сейчас соответствующий конкурс, мне бы наверняка присудили на нем звание «Мисс очевидность».
Вжав голову в плечи, я приготовилась выслушать какое-нибудь едкое замечание – неизбежное, окажись на месте своего брата сам шеф. Как ни странно, но никаких шуточек не последовало. Вместо этого второй Креольский, как я тут же окрестила про себя собеседника, галантно поклонился и протянул мне руку:
– Разрешите представиться, Олег.
Я осторожно пожала протянутую мне ладонь, опасаясь ощутить ее мертвенную холодность – где-то на краю сознания мне все еще казалось, что передо мной мой покойный шеф – больно поразительным было сходство двух братьев. Вопреки опасениям, рука оказалась вполне себе теплой. Нормальной такой температуры.
– Простите Олег, э-э-э, как вас по отчеству?
Мужчина засмеялся, а до меня не сразу дошло, что его развеселило. Поняв, наконец, какую сморозила глупость, густо покраснела. Хорошо еще, что царившая в комнате темнота скрыла мое смущение.
– Ой, простите, ну, конечно, Павлович. Так вот, Олег Павлович, могу ли я задать вам встречный вопрос? Что вы здесь делаете в столь поздний час?
Второй Креольский (интересно, он младший или старший) пожал плечами и промолчал. Хм, видимо, сходство с братом все же не только визуальное. Тот также игнорировал вопросы, на которые не хотел отвечать. Ну и ладно. В конце концов, мне нет никакого дела до этого субъекта и его передвижений в пространстве. Куда сильнее меня должен волновать календарь, до которого мне в очередной раз так и не удалось добраться. Радует, правда, что он по-прежнему на месте, а это значит, что и полиции о нем все еще не известно. Но, если позволить ему остаться на столе Марьи, это окажется только вопросом времени. Или нет?