— Я вас слушаю, — опомнившись, пробормотала я, отчего-то оробев перед незнакомцем. Словно и не ведьма я, а обычная девчонка.
— Ты мне подходишь, — окинув меня изучающим взглядом, незнакомец даже улыбнулся.
— Очень рада, но вы мне — нет, — ответила, всё же достав из пыли своё эго. Отряхнула его, сдула налипшие пылинки и бережно положила в кармашек, поближе к груди.
— Ты видимо не узнала меня, — мужчина наклонил голову, вглядываясь в моё лицо. Я мотнула головой: видеть — не видела, знать — не знала.
Вздохнув, незнакомец представился:
— Ренар фон Обскур де Сид, высокий лорд из Ладарии, хозяин этих земель и… — лорд сделал многозначительную паузу, — твой сюзерен.
— Приплыли, — пробормотала себе под нос. Визит высокого лорда не предвещал скромной ведьмочке ничего хорошего.
Я уже собиралась посторониться, чтобы впустить важного гостя, но тут он меня огорошил своими словами:
— Я тебя покупаю, — заявил этот наглец со спокойным равнодушием. Словно не с живым человеком говорил, а кобылу на базаре выбирал.
Я взглянула на мужчину по-новому. Чуть нахмуренные брови, крупноватый нос с горбинкой и яркие синие глаза, смотрящие на меня с толикой презрения. Первое впечатление оказалось обманчивым. Это был не просто симпатичный богатый дворянин, нет, — передо мной стоял самый настоящий работорговец!
— Я не ослышалась? — вздёрнув подбородок, переспросила я. — Покупаете? Свободную ведьму Ладарийского леса?!
Ответом был звон золотых в тяжёленьком бархатном мешочке. Тонкий слух моментально определил не меньше тысячи золотых. Да этот лорд был просто неприлично богат!
— Либо так, либо плаха. И никакого золота, — легкая улыбка скользнула по губам мужчины.
Чёрт, и ведь прижал к стене так, что не выбраться. Буквально недавно приходил пристав, всё грозился забрать мою лавку. Если не погашу долг. А ещё напомнил о том, что я всё ещё прохожу основным подозреваемым по делу внезапной падучести скота Марьяны Гаршенской. А за подобное колдовство, как всем известно, наказание одно — плаха. Если нет пятиста золотых, откупиться от заявителя и не доводить до заключительного слушания.
В общем, обложили со всех сторон.
А теперь ещё лорд этот с дико заманчивым, но таким ужасно подозрительным предложением.
Со свойственным всем ведьмам любопытством окинула статную мужскую фигуру фирменным взглядом.
— Зачем? Не сложно понять, что скромная честная ведьма, которую завалили ложными доносами, нуждается в средствах. Но высокий лорд, не урод ко всему. Да рукой поманите — любая с радостью продаст себя. Задаром отдаст!
Лорд хмыкнул. Мой сомнительный комплимент оценил по достоинству. А потом снова поманил мешочком. Звон монет прозвучал для меня похоронной музыкой. Я знала, что соглашусь. Даже если ведьма ему нужна для того, чтобы чистить выгребные ямы. Или, не дай боги, служить постельной игрушкой.
Просто потому, что выбора у меня не было.
Я это знала.
Он это знал.
Но почему-то продолжал ждать моего согласия.
Словно это что-то значило.
Глава 3
— Допустим, я соглашусь, — сказала, и тут же повторила: — Допустим. Прежде чем менять свою свободу на золотые, я бы хотела узнать условия. Сроки, обязанности, что входит в это «рабство» и как долго оно продлится. Вы же не думаете, что я продамся за пятьсот золотых навсегда?
— Не навсегда, — лорд презрительно скривился, словно сама мысль о том, что он будет владеть мною, тьфу, то есть моей свободой вечно, ему претила. — Месяц. Может даже меньше.
— Вот, с вами уже гораздо приятнее иметь дело, — постаралась вытравить из улыбки яд, но, судя по лицу лорда, вышло не очень успешно. — А что по поводу моих обязанностей? Что я буду делать в течение этого месяца? Убирать ваш дворец, лечить ваши стада от хворей или… — я понизила тон голоса и заговорщически прошептала: — Или вам нужно зелье для мужской силы? Так я это мигом! У меня даже запас небольшой имеется.
И ведь не врала! Этот товар, к моему искреннему удивлению, всегда пользовался в Фэйме успехом. Но покупали его вовсе не мужчины, как вы могли бы подумать, а их хитрые жёны. А я что? Я всегда за то, чтоб помочь в благородном стремлении укрепить брак.
Лорд поперхнулся, побледнел, покраснел, а после, вытаращив на меня свои чудные глаза, просипел:
— В мерзких зельях не нуждаюсь, — а после, выровняв голос и нацепив на лицо привычную маску равнодушия с помесью презрения, добавил: — Обязанности свои узнаешь на месте. Там же и договор подпишем.