Он ее любит!
Как бы он ни притворялся, что София не вторглась в его сердце, не овладела его душой, - все это ложь. Он у нее в плену. Окончательно и бесповоротно.
Но он - не тот, кем она его считает. Не тот, кто ей нужен.
- Привет! - София вышла в коридор и остановилась перед Майклом. - Как прогулялся?
- Никак. Ходил взад-вперед. Не могу усидеть на месте. Она кивнула.
- Нервное место - больница.
Это Майкл знал и сам. Сколько ужасных часов провел он в этой самой больнице пятнадцать лет назад! У него на глазах угасала мать, а он был не в силах ей помочь. И никакие миллионы Баррингтонов не могли вернуть ей здоровье.
Неужели София этого не видит? Не понимает, что ни жизнь, ни счастье, ни свободу за деньги не купишь?
- Не хочешь перехватить кофейку? - спросила она.
- С удовольствием.
Рука об руку они вошли в кафетерий и сели за столик у окна.
- Ты действительно хочешь уехать? - спросила София.
- А зачем мне оставаться?
У нее задрожали губы.
Майкл опустил глаза и принялся сворачивать салфетку в трубочку. Смотреть на Софию он сейчас боялся. Ему страшно хотелось во всем признаться, но он не знал, с чего начать.
- Можно тебя спросить? - произнесла она вдруг.
- Валяй.
- Тебе никогда не хотелось осесть на одном месте, устроиться на постоянную работу, связать жизнь с одной женщиной?
Да, да и еще раз да! Как хотел бы он ответить искренне, выложить все, что у него на сердце! Но нельзя. Второго такого случая не представится. Сейчас он узнает, сможет ли она принять курьера Майка таким, как он есть? Сможет ли преодолеть увлечение боссом и признаться в любви Майку?
Но в этот миг в кафетерий ворвалась раскрасневшаяся Молли.
- София, Майк! Родила! Мальчик! София вскочила, и они с Молли бросились друг дружке в объятия, а затем запрыгали, словно дети, получившие подарок на Рождество.
- Пойдемте, пойдемте скорее! - торопила своих друзей Молли. - С минуты на минуту выйдет Лукас и все нам расскажет!
Они поспешили обратно в комнату для посетителей и застали там Лукаса бледного и измученного, но с улыбкой до ушей.
- Это какое-то чудо! - снова и снова повторял он. - Это невозможно описать! Ничего подобного и представить нельзя, пока сам не переживешь! Я и не думал...
Майкл украдкой бросил взгляд на Софию.
Она стояла в дверях, обхватив себя руками и плотно сжав губы, словно с трудом удерживалась от слез. Сердце его рванулось к ней - обнять, утешить, сказать, что он понимает ее чувства! Но.., нельзя, нельзя.
- Пойдемте, - позвал Лукас, - посмотрим на моего сына.
Взволнованно переговариваясь, друзья поспешили к родильной палате. Лукас подвел их к окну и, сияя улыбкой, указал на крохотного младенчика в руках у медсестры. Судя по открытому ротику, малыш вопил что есть мочи.
- Позвольте представить вам Натаниэля Уайетта Хантера. Восемь фунтов шесть унций и на редкость здоровые легкие!
Все сгрудились у окна, стремясь получше разглядеть новое существо, явившееся в мир. Женщины охали и ахали, мужчины хлопали Лукаса по плечам.
- Кончились твои веселые денечки, - послышался голос Майка. Наступают суровые будни.
София подняла голову, чтобы взглянуть на Майка. Так вот как ему видится отцовство?
Для него это конец, а не чудесное начало? Впрочем, чего еще ждать от человека, не способного оставаться на одном месте дольше нескольких месяцев?
- Нет, - ответил Лукас. - Ошибаешься, Майк. Мое счастье только начинается. - И он тепло улыбнулся малютке сыну.
Софию охватило уныние. Как могла она потерять голову из-за такого человека, как Майк? Как бы ни старалась она убедить себя в обратном, как бы ни твердила самой себе, что влюблена в Майкла Баррингтона, скрыть истину не получалось: она попала в ту же ловушку, что и мать. Позволила страсти взять верх над здравым смыслом.
Теперь, зная, как относится Майк к семье, детям, к любым постоянным связям, София не находила в себе сил взглянуть ему в лицо. Отведя в сторону Лукаса, она попрощалась с ним, еще раз поздравила с рождением сына, а затем бросилась бежать, торопясь оказаться как можно дальше от больницы и выбросить из памяти счастливое событие, которому только что стала свидетельницей.
Лишь много позже, ворочаясь без сна на кровати, София вспомнила, что Майкл Баррингтон на пикнике так и не появился.
Глава 9
- София! - послышался в трубке голос Майкла Баррингтона, крепкий и густой, словно дорогой колумбийский кофе. - Хочу извиниться, что в прошлые выходные заставил вас ждать понапрасну, но, к сожалению, возникло неотложное дело, которое мне пришлось улаживать. Боюсь, еще несколько дней я проведу в Германии.
София молчала, глядя в стену. Значит, Оливия была права. Майклу Баррингтону не до любви - он слишком занят. Обмануть, не сдержать слова, а потом отговориться работой - это для него нормально. Как глупо с ее стороны мечтать о замужестве с таким человеком! Они из разных миров. У них нет ничего общего.
- Не беспокойтесь, сэр. Я все понимаю. Вы очень занятой человек, и бизнес для вас, разумеется, стоит на первом месте.
- Это еще что? Я-то думал, мы договорились: никаких "сэров", вы зовете меня Майклом, - упрекнул он.
- Подумав, я решила, что это звучит не слишком профессионально.
- С каких это пор?
С тех пор, как ты не сдержал обещания. С тех пор, как я поняла, что не люблю тебя.
- Хорошо, София, - негромко ответил он. - Как хочешь.
Попрощался и повесил трубку, оставив у нее в душе холод и пустоту. Похоже, у нее просто талант влюбляться в неподходящих мужчин! С одной стороны Майкл: преуспевающий, обеспеченный, надежный - но при этом холодный; бездушный трудоголик. С другой стороны Майк: веселый, открытый, сексуальный, не правдоподобно красивый - но не созданный для постоянства.
- Тук-тук! - В дверях появилась Патрисия Пил, менеджер по работе с персоналом. - Как делишки?
- Привет, Патрисия! - улыбнулась София. - Заходи.
- Как тебе понравился пикник? - поинтересовалась Патрисия. - Не правда ли, роды Оливии стали достойным финалом?
София кивнула, невольно вздохнув. Этот вздох был рожден отчаянием, но Патрисия приняла его за выражение надежды.