Полная луна заливала пустынную улицу мягким прохладным светом.
Ей вспомнился один случай из школьных лет – горькое воспоминание, даже сейчас вызывающее нестерпимую боль.
Она училась тогда в четвертом классе. Элис Энн Обри, первая школьная красавица, пригласила весь класс к себе на день рождения. София была вне себя от счастья. Вместе с Джанет она отправилась в магазин уцененных товаров за подарком для Элис Энн. Кукла Барби в роскошном платье балерины стоила дорого, но София смотрела на мать такими жалобными глазами, что Джанет вздохнула и купила куклу. По просьбе Софии продавец завернул ее в разноцветную подарочную обертку и перевязал розовой ленточкой. А Джанет перекрасила старое платье Софии, чтобы оно выглядело как новое.
Первый раз в жизни София шла на праздник в богатый дом! Она страшно нервничала – боялась что-нибудь сделать не так и все испортить.
Наконец настал назначенный день. Джанет привезла Софию к дому Обри, располагавшемуся в фешенебельном районе города. Сам дом показался Софии настоящим дворцом – подумать только, бассейн и теннисный корт! Храбро помахав рукой матери, она двинулась по мощеной дорожке к дверям, сердце ее сильно билось: до сих пор Элис Энн ее почти не замечала, но теперь-то, думала София, все изменится.
Замирая от волнения, София нажала на кнопку звонка. Дверь открыла сама именинница в прелестном бело-розовом платье; позади толпились ее подруги. Увидев Софию, Элис Энн презрительно сморщила носик.
– А ты что здесь забыла? – поинтересовалась она.
София протянула подарок.
– Я пришла на день рождения… – На день рождения, смотри-ка! А кто тебя приглашал?
– Ты, – сглотнув слезы, дрожащим голосом ответила София. – Ты сказала, что приглашаешь весь класс.
– Кроме замарашек.
Это ужасное слово поразило Софию, словно удар ножом в сердце.
– Но я принесла тебе подарок… – растерянно прошептала она.
Элис Энн ударила ее по руке, и кукла отлетела в сторону.
– Тебе здесь делать нечего, – прошипела она. – На кого ты похожа? Тряпичница какая-то!
– Тряпичница, тряпичница! – хором завопили ее подруги.
– И отца у тебя нет, – продолжала злая девчонка. – Он, наверно, как тебя увидел, сразу убежал куда подальше! Уродина несчастная! Тебя даже бешеная собака не укусит – побрезгует!
София бросилась бежать. Слезы струились у нее по щекам, в ушах звучал издевательский хохот Элис Энн и ее подруг. Она вернулась на дорогу и просидела на обочине несколько часов, пока Джанет за ней не вернулась.
Даже сейчас Софии было нестерпимо больно вспоминать о пережитом унижении. В тот день ей стало ясно, что она не такая, как все. Она замарашка. И у нее нет отца.
Именно тогда, сидя на обочине и размазывая по щекам слезы, София дала себе клятву: у ее детей будет отец и никто не посмеет над ними смеяться.
– Вот почему, – сказала ей Джанет в тот же вечер, после того как София выплакалась у нее на плече, – вот почему тебе необходимо выйти замуж за богатого человека, который сможет тебя обеспечить. Тогда никакая Элис Энн не посмеет над тобой смеяться! У тебя у самой будет такой же дом, даже еще лучше, и бассейн, и корт, и все, что захочешь. Тогда ты сама над ними всеми посмеешься. Обещай мне, София!
– Обещаю, мамочка.
Глава 7
Майкл проклял тот день, когда решил проникнуть в корпорацию под видом курьера.
Отец с самого начала был против этого маскарада. Он доказывал, что между Майклом и подчиненными возникнут сложности, что столь явно продемонстрированное недоверие обидит и оттолкнет людей. Но Майкл настоял на своем – и теперь об этом жалел. Если бы не эта авантюра, он не запутался бы так безнадежно в истории с Софией!
«Да, но иначе я не смог бы узнать, любит она меня или мои деньги», – напомнил он себе.
Остается одно: не давить на нее. Дать ей время. Пусть разберется в своих чувствах и все обдумает. А Майкл будет терпеливо ждать. В конце концов, спешить ему некуда.
Майк не заговаривал о тех безумных поцелуях в пятницу в кабинете. Сказать по правде, он вообще с ней почти не разговаривал. Заходил в кабинет, только чтобы отдать почту, бросал короткое «привет» и тут же исчезал.
«Вот и хорошо, – говорила себе София в среду. – Он понял, что у нас ничего не выйдет, и решил спустить дело на тормозах. Лучше не придумаешь».
Но почему же на душе у нее так тоскливо?
Она дала понять, что Майк ее не интересует, и он, по всей видимости, поверил.
Но верит ли этому она сама?
Рассеянно постукивая карандашом по столу, София смотрела в окно, где празднично синело безоблачное небо. Майк безрассуден и безответствен, доверять ему нельзя. А ведь брак основан на доверии. Значит, Майк ей не подходит, и говорить тут не о чем.
Подумаем лучше о Майкле Баррингтоне. Тем более что через две недели он вернется домой.
Однако и эта мысль не принесла успокоения. Дело в том, что Майкл не звонил с прошлой пятницы. Похоже, и тот, и другой, словно сговорившись, избегали Софию.
Что, если при встрече Майкл Баррингтон останется к ней равнодушен? Что, если он не привлечет ее физически?
До эротического свидания с Майком София еще могла убеждать себя, что это неважно. Но в прошлую пятницу, когда нежные руки и жадные губы Майка помогли ей понять истинное значение слова «возбуждение», она поняла, что любовь без влечения – жалкая пародия на любовь.
Оливия оказалась права.
София перелистала настольный календарь. До пикника – десять дней. Десять дней до возвращения Майкла. Через десять дней она узнает точно, сможет ли он привлечь ее к себе так же, как влечет курьер Майк. Заставит ли почувствовать себя желанной?
А пока остается только ждать. И благодарить Майка за то, что не доставляет ей лишних хлопот.
Зазвонил телефон.
София со вздохом сняла трубку.
– Кабинет Майкла Баррингтона, говорит София Шеферд. Чем могу вам помочь?
В трубке послышался знакомый смешок, от которого у нее заколотилось сердце.
– Что-то у вас сегодня такой серьезный голос! Что-то не так, София?
– Мистер Баррингтон! – воскликнула она.
– Подождите минутку. Как я просил себя называть?
– Майкл! – Она расплылась в улыбке и почувствовала, что розовеет от удовольствия.
– Звоню, чтобы изложить свои планы относительно Хельсбергского проекта. Вы готовы стенографировать?
– Готова! – отозвалась София, сама удивляясь тому, как быстро улетучилось ее плохое настроение.
Майкл посвятил ее в детали своего последнего проекта. София старательно стенографировала. Еще несколько минут они говорили о делах, прежде чем София, набравшись храбрости, осмелилась задать занимавший ее вопрос.
– Вы будете на нашем пикнике? – робко спросила она. – Я хочу сказать… вы прилетите в следующую субботу?
– Уже и билеты купил.
– Правда? – выдохнула София.
– Правда. – И снова рассмеялся. От этого смеха у нее таяло сердце.
– А перед тем, как идти на пикник, вы встретитесь со всеми в офисе?
– Не будет времени. Мой самолет прилетит в пятницу поздно вечером.
– Как же я вас узнаю?
– На мне будут синие шорты и белая рубашка, – ответил он. – Вы, кажется, боитесь нашей встречи?
– Не то чтобы боюсь, но… немного нервничаю, – призналась она.
– Бояться нечего, – ответил он. – Разумеется, если вы ничего от меня не скрываете.
– Да что я могу скрывать? – неуверенно рассмеялась София.
А Майк… А что Майк? Они с Майком ничего плохого не делали. Так, поцеловались пару раз – и все.
Майкл встал и подошел к окну кабинета, откуда открывался вид на автостоянку. Скоро все многоэтажное здание станет его владением, его королевством. Но пока что и здание, и стоянка, и этот роскошный кабинет с окнами во всю стену – все здесь принадлежит отцу. А отец сидит в вертящемся кресле и смотрит на сына с большим неудовольствием.