Молодая девушка не слушала того, что говорил Аткинс; она схватила свой дорожный плащ и, накинув его на плечи, повелительно сказала:
— Оставайтесь здесь! Если мы все трое уйдем из замка, это может возбудить подозрение. Кроме того, вы сами говорили, что Генри не обратил никакого внимания на ваши слова; значит, я должна убедить его, а так как он, несомненно, в парке, то не остается ничего другого, как идти к нему.
Джен уже была на лестнице, не слушая никаких возражений.
— Это настоящая адская ночь, — пробормотал Аткинс, невольно сжимая кулаки. — Этот голубоглазый немец подвергает нас, всех троих, смертельной опасности. Однако Джен права: мой уход действительно мог бы показаться подозрительным. Да они и скорее сговорятся, если между ними не будет свидетелей. В парке она, наверное, найдет Генри, больше ему негде быть!
Большой парк, напоминавший скорее лес, был весь залит лунным светом. Глубочайшая тишина прерывалась иногда тяжелыми шагами часовых, которые, по распоряжению капитана, караулили всю ночь. Они уже обошли все главные аллеи, не встретив ничего подозрительного, а затем, согласно отданному приказу, разделились, чтобы осмотреть боковые дорожки. Фридрих взял на себя левую сторону парка, другой солдат — правую, а третий — самую середину. Затем все трое должны были встретиться на террасе.
Держа ружье на плече, Фридрих медленно продвигался вперед; ему некуда было торопиться, так как при тихой ходьбе легче было исследовать местность. Поручения, в которых нужна была сообразительность, были не по силам недалекому солдату; но зато там, где требовалось пунктуальное исполнение приказа, никто не мог сравниться с Фридрихом в добросовестности и аккуратности. Дежурство в ту ночь явилось для Фридриха чрезвычайно кстати. Отданный капитаном приказ заставлял сосредоточить все внимание на том, чтобы ничто подозрительное не ускользнуло от взора часовых. Это обстоятельство невольно отвлекало Фридриха от мрачных дум о судьбе его дорогого профессора.
Он уже прошел часть парка и теперь находился возле белой статуи Флоры, освещенной луной. Капитан подчеркнул, что эта местность должна быть тщательно исследована, в особенности г рот, который почти примыкает к подножию статуи. Фридрих шел в этом направлении, но вдруг у статуи остановился и быстро вскинул ружье. В нескольких шагах от него внезапно появилась какая-то светлая тень. Убедившись, что это женщина, солдат снова положил ружье на плечо; но, прежде чем он успел окликнуть незнакомку, она повернулась лицом к нему, и при свете луны Фридрих узнал мисс Форест.
Прежнее подозрение снова охватило солдата: он упрямо продолжал считать этих трех американцев шпионами, и самым опасным лицом, по его мнению, была «американская мисс». То, что Джен — женщина, нисколько не смущало его, так как «американская мисс» по уму и хитрости не уступала любому мужчине. Странная встреча с молодой девушкой в парке в этот поздний час еще более усилила подозрения Фридриха.
— Что вам нужно здесь, в парке, мисс? — строго спросил он. — Вы должны быть осторожнее. Если бы я не узнал по платью, что вы — женщина, я выстрелил бы в вас. А теперь вы должны дать мне точный ответ: зачем вы здесь?
Джен, не обращая внимания на грозный вид Фридриха, подошла ближе и обрадованно воскликнула:
— Ах, это вы, Фридрих? Слава богу, что я хоть вас нашла.
Фридриха нисколько не смягчило это «слава богу». В своем служебном рвении он мог бы проявить грубость в отношении молодой девушки, но вовремя вспомнил прощальные слова своего господина, что и заставило его умерить суровость.
— Идите обратно, мисс, — сдержанно проговорил он, — я не могу допустить, чтобы вы прогуливались здесь.
Джен и не подумала исполнить приказание часового.
— Вы обошли весь парк? — живо спросила она. — А вы нигде не встретили мистера Алисона?
Подозрение Фридриха все возрастало.
«Как, и мистер Алисон тоже должен быть здесь? Весь этот американский сброд неизвестно зачем забрался сюда! Нет, тут дело нечисто!» — решил он.
— Мистера Алисона нет, — громко заявил он, — мы обошли весь парк и, если бы он находился здесь, увидели бы его. Он, наверное, где-нибудь в другом месте!
На лице молодой девушки появилось выражение ужаса.
— Боже милосердный, я, кажется, пришла слишком поздно! — с отчаянием пробормотала она.
Однако теперь не время было предаваться отчаянию. Встреча с Фридрихом заронила в ее душе луч надежды.
— А вы не знаете, куда пошел ваш господин? — спросила Джен.
— Нет, я этого не знаю! — сухо ответил солдат. — Слушайте, мисс, говорю вам совершенно серьезно, идите домой!..