Удовлетворенный проделанной процедурой, Сэдлик отправился в отель, а Тори позаботилась о приготовлении обеда, подумав о том, хорошо ли оставлять Сару с Терезой, ведь это может всего лишь отодвинуть на более поздний срок ее неизбежный приступ горького уныния.
К тому времени, как гости пришли, дождь прекратился, и на умытом дворике мистер Сэдлик, Сара, Тереза и Тори сели за обед. Тори приготовила куриное блюдо под названием галльо-эн-чича, и мистер Сэдлик сказал, что ничего вкуснее он не пробовал.
Он говорил, что предпочитает американский вариант этого блюда испанскому, когда послышался визг автомобильных шин. Через мгновение Дэн — без шляпы и с расстегнутым воротником — вбежал во двор.
Он поприветствовал гостей, улыбнулся Тори и обратился к Терезе:
— Вот. — Он взмахнул целлофановым пакетом. — Это нам доставили на самолете из Лос-Анджелеса. Я бы прибыл сюда раньше, да самолет из-за погоды задержался; гроза перешла на юг.
— Но что это? — спросила Тереза.
— Парик, цвет которого в точности соответствует цвету твоих волос. Разве тебе не звонила Клодия? Разве ты не знаешь, что снова принимаешь на себя роль королевы на сегодняшнем вечернем банкете? Тори…
— Дэн, лучше начни сначала. Не считая Джипси, некоторых девушек и мистера Креншоу, не звонил никто. От Клодии мы ничего не слышали. Наверное, она утонула.
— Утонула? А, ливень. Она под него попала?
Мало-помалу они вытянули из него всю информацию и узнали, что Джипси немедленно сообщила руководителям клуба, что Тереза — жертва чьей-то плохой шутки — не сможет появиться на коронации и на параде. Джипси предложила использовать парик, и Дэн вызвался отправиться за ним.
Он доехал до самого Сан-Франциско, по дороге то и дело звоня по телефону и узнавая, что в тех заведениях, что были открыты, не было именно того парика, который нужен. Кто-то перезвонил в Лос-Анджелес. Был зафрахтован самолет, и Дэн вернулся обратно в столицу графства, чтобы встретить самолет и парик.
— Дэн, — мягко заговорила Тори, — Беттили Бафф формально короновали. Кто-то сообщил, что Тереза Томас нездорова, и мисс Бафф с радостью приняла от нее скипетр. Церемония уже состоялась, Дэн, Беттили — официальная королева фестиваля.
Какое-то время он бродил взад и вперед по двору.
— Так оставлять это дело нам ни в коем случае нельзя, — заявил он. — Тереза, расскажи мне в точности, что случилось.
Девушка, смеясь, рассказала:
— Вначале я подумала, что умру неестественной смертью, возможно, выйду и брошусь под колеса платформы. А потом подумала, какой дурой буду тогда выглядеть, и меня разобрал смех. Я ведь была в одном белье, потому что им пришлось снять с меня практически все, чтобы одеть Беттили. Некоторые из девушек хотели помочь, но ничего особенного они сделать не могли. Их вызвали и велели занять места на платформе. Но одна девушка откопала в душевой старый халат. И вот в нем-то, мои дорогие, я и пробиралась домой. Никогда не чувствовала себя так гадко! Честное слово, я умерла тысячью смертей. Я страдала. Я, королева, плачу зелеными слезами в боковых переулках.
— Но ты пойдешь на банкет?
Тереза нахмурилась:
— Нет. Я больше не хочу никого из них видеть.
Все молчали. Тереза переводила взгляд с одного на другого, но видела лишь пустые, лишенные сочувствия лица.
— Ну а с какой стати мне туда идти? — вспыхнула она.
И вновь ответом ей было молчание.
— Ах, ладно. — Она вздохнула. — Наверное, я должна пойти. Я пойду просто как Тереза Томас, в парике, и буду сидеть, а все будут думать… — И тут ее лицо осветилось. — Но так думать не будут. Я им не позволю. Я пойду туда и отлично проведу время. Кто-нибудь из вас пойдет со мной?
— Мы все с удовольствием к тебе присоединимся, — сказал мистер Сэдлик. — Дэн, я полагаю, нам также желательно переодеться.
— Действительно, но у меня есть одно дело. Я сегодня кое-что слышал по радио. Если буду действовать быстро, то сумею застать ребят в «Курьере» и заставить их передать эту историю правильно. Хотите послушать, как я буду разговаривать?
У Нэнси имелась прямая телефонная линия, связывавшая ее с редакцией «Курьера», которую еще не отключили. Все собрались вокруг Дэна, когда тот потребовал к трубке ответственного редактора.
— Но это сообщение у нас уже готово к печати, — раздраженно запротестовал тот.
— Меня не волнует, даже если вы его уже напечатали, и вам придется уничтожить тираж. Вы напечатаете истинное сообщение, или, я вам обещаю, от вас отвернутся не только все коммерсанты Лейквилля, но и все подписчики. Подумайте, что будет тогда с вашей газетой.