— Я знаю, но я не знал, кому можно доверять.
На его лице отразилась боль, и я не винил его. Он был моим другом и заслуживал доверия. С другой стороны, я думал, что Эван тоже это заслужил. Смогу ли я когда-нибудь снова полностью доверять этим людям? Мне хотелось так думать, но я подозревал, что всегда будут мучительные сомнения. Я не знал, что с этим делать. Возможно, я мог бы смириться с этим несколько лет назад, но мне больше не нужно было думать только о своей жизни. София утверждала, что не возражает против риска, но это не означало, что я был согласен. Я не мог вынести мысли о том, что когда-нибудь снова подвергну ее опасности. Она заслужила счастье, которое приходит с нормальной жизнью, жизнью, в которой не нужно постоянно оглядываться через плечо. Как бы я ни старался, я не знал, смогу ли я обеспечить это больше.
Я взял виски, снова наполнил наши стаканы, и некоторое время мы пили в тишине. Я подозревал, что в ближайшие дни этого будет много. Известие о предательстве Эвана сильно ударило по группе.
— Как София справляется? — в конце концов спросил Томас.
Я почувствовал, как тень улыбки скользнула по моему лицу.
— Она действительно кажется нормальной. Она крепче, чем кажется.
— Я могу в это поверить. Она все еще здесь? У меня не было возможности поговорить с ней.
— Нет, я отправил ее обратно в главный дом с Треем. Она хотела остаться, но было видно, насколько она измотана. Кроме того, у нее не было никаких причин находиться здесь. На данный момент это просто игра в ожидание. — С заключением Эвана большая часть опасности миновала, но я пока не хотел отпускать Софию обратно в реальный мир. Теперь, когда мы знали, кто был предателем, она будет в безопасности в доме «Альфа-Группы», пока мы не распутаем остальную часть операции Эвана. Скоро весь этот кошмар останется позади.
Через несколько минут в комнату вошел Маркус.
— Он очнулся.
— Он может что-нибудь сказать в свое оправдание? — Спросил я.
— Еще нет. Он хочет поговорить с тобой, Себастьян. Сказал, что больше ни с кем не будет разговаривать.
Это была не очень хорошая идея. Несмотря на то, что у меня было немного времени, чтобы осознать его предательство, я все еще не доверял себе находиться в одной комнате с ним. Одна мысль об этом превращала мою кровь в лаву. Но Эван был упрямым сукиным сыном. Если бы он хотел, чтобы я был там, он бы молчал, пока это не произойдет.
— Отведи меня к нему, — сказал я, коротко кивнув.
Я последовал за Маркусом в тюремную зону, и он впустил меня в камеру Эвана.
Он лежал на кровати в углу комнаты. Томас и София были правы, я действительно проделал над ним большую работу. Его лицо представляло собой пестрый коллаж из фиолетового и желтого. Большинство его черт было едва различимо за опухшей и поврежденной кожей. Он уставился на меня своим единственным здоровым глазом, все еще умудряясь выглядеть бесстрашным.
— Итак. — Мой голос мог бы заморозить воду.
Он тяжело вздохнул:
— Итак.
— Давай покончим с этим. Ты хотел меня видеть. Ну, вот я. — Последовала пауза.
— Мне жаль, Себастьян.
Он не смог бы удивить меня больше, даже если бы попытался. Мои руки крепко сжались, и я сделал два больших шага к нему, пока не оказался достаточно близко, чтобы почувствовать его дыхание на своей коже.
— Жаль? Вот почему ты попросил меня прийти? Чтобы извиниться? Мне не нужны твои извинения, Эван! Мне нужны ответы! — Я понял, что кричу, но мне было все равно. Мне нужен был какой-то выход для всего кипящего во мне гнева, иначе он снова вырвется наружу через мои кулаки.
Он вздрогнул, но выражение его лица оставалось серьезным.
— Я ценю это. Я не собираюсь притворяться, что от этого становится лучше. Все, чего я хочу, это чтобы ты понял — все, что я делал, я делал в лучших интересах группы.
— Ты не можешь решать, что лучше для группы. Это решать не только тебе, — выплюнул я.
— Может быть и нет, но я не видел другого выхода. Она — обуза, Себастьян. И теперь ты тоже. То, как ты отреагировал, когда ее похитили, что ж, совет не может позволить себе такую слабость. Особенно не со всем остальным, что происходит. Поэтому я сделал то, что считал необходимым.
Струйка дискомфорта потекла по моему позвоночнику.
— Что ты имеешь в виду под всем остальным? Ты несешь ответственность за все остальное.
Его глаза расширились.
— Ты не можешь быть серьезным.
— Я смертельно серьезен. Ты только что признался, что пытался убить нас обоих, но ожидаешь, что я поверю, что это не ты пытался похитить Софию?
Он сел выше, подняв голову как можно ближе ко мне.
— Возможно, я некоторое время беспокоился о тебе, Себастьян, но ничего не предпринимал по этому поводу до той ночи с людьми Антона на конспиративной квартире. И Бог мне свидетель, я, блядь, определенно не имел никакого отношения к Чарли и Саймону. Они были моими друзьями.