— Хуже всего то, что это было с Аланом, — сказала я, подавляя дрожь. — Никакое продвижение по службе под солнцем этого не стоит.
— Что ж, я рада, что все вернулось на круги своя, — сказала Лу.
Улыбка Рут стала игривой.
— Говоря о возвращении в прежнее русло, ты намекнула по телефону, что Секс-На-Палочке тоже изменил свое мнение.
Я усмехнулась этому прозвищу.
— Похоже, что так.
— Ну, это потрясающе, — ответила она. — Если какая-то другая женщина собирается заполучить его, я рада, что это ты.
— У тебя его вообще никогда не было!
Ее улыбка стала шире, и она постучала себе по голове.
— Здесь, я это сделала.
Я рассмеялась.
— Я предпочитаю воспринимать это как комплимент.
— Так и должно быть. Только не вздумай думать о кольцах с бриллиантами и кричащих малышах, как вот эта, — сказала она, кивая Лу, — или мне, возможно, придется отречься от вас обеих.
— О, не будь такой драматичной, — ответила Лу. — Как только Софи родит одного или двух и осядет в пригороде, ты сможешь приходить по пятницам и играть с нами в шарады!
Лицо Рут исказилось в притворном ужасе.
— Мы пока не думали о таком будущем, — сказала я им. — В конце концов, мне нужно подняться по карьерной лестнице.
По правде говоря, я чувствовал некоторую неуверенность в будущем, но не по этой причине. Это была одна вещь, о которой нам с Себастьяном еще предстояло поговорить. События последних нескольких недель показали глубину его чувств ко мне, и я ответила на них так же сильно. Но теперь, когда все возвращалось в нормальное русло, и адреналин начал спадать, реальность этого обязательства стала очевидной. К лучшему или к худшему, я влюбилась в мужчину с некоторыми довольно уникальными обязательствами, и я не знала точно, что они значили для нас. У меня не было возражений по поводу того, как сложилась наша теперешняя жизнь; на самом деле, мне казалось, что я живу в каком-то сне, но будет ли это нашей жизнью навсегда? Были ли вещи, о которых шутила Рут, навсегда недоступны?
Все, что я знала, это то, что я любила его и хотела быть с ним, и я решила, что мы решим это по ходу дела.
Примерно через неделю Себастьян удивил меня еще одной поездкой в Mi Casa. Это было так же тепло и гостеприимно, как я помнила, с несколькими официантами, которых я только смутно узнала, приветствовавшими меня как старого друга. Еда снова была невероятной, и так как я знала, что будет дальше, я гудела в предвкушении всей трапезы.
Когда тарелки были убраны и заиграла музыка, Себастьян встал и протянул руку.
— Могу я пригласить Вас на танец, миледи?
На этот раз не было никаких колебаний.
— Конечно, сэр, — ответила я, хихикая.
Мы танцевали, казалось, несколько часов, наши тела медленно воспламеняли друг друга чувственным ритмом. Я почти ожидала, что он снова отведет меня в сторону, чтобы снять напряжение, но, к моему большому разочарованию, он сдержался.
В конце концов, он подвел меня к краю толпы, а затем к двери. Мне не нужно было спрашивать, куда мы направляемся.
На улице было намного теплее, чем в прошлый раз, когда он привозил меня сюда, и даже на мысе, совершенно открытом стихиям, дул только мягкий морской бриз. Мы устроились на траве, всего в нескольких метрах от края утеса, и прижались друг к другу, глядя на темную воду.
— Это действительно захватывающий вид, — сказала я.
Он кивнул, но не ответил, его брови слегка нахмурились в задумчивости.
— Все в порядке? — Я спросила.
Он несколько раз моргнул, затем повернулся ко мне, его губы изогнулись в улыбке.
— Все идеально. — Он поцеловал меня в макушку. — Хотя я действительно хочу поговорить с тобой кое о чем.
— О? Дай угадаю. Томас вышел из-под контроля и охотится за нами прямо сейчас, пока мы разговариваем!
Он рассмеялся.
— Не совсем. — Выражение его лица сменилось чем-то похожим на нервозность. — Я надеялся, что ты захочешь сделать наше проживание постоянным.
— По-настоящему? — По сути, мы уже жили вместе, но, тем не менее, официальное признание было большим шагом.
— По-настоящему, — подтвердил он. — Мне нравится знать, что ты моя и я могу приходить домой каждый вечер. Я хочу знать, что это у меня навсегда.
Слово «навсегда» вызвало теплое покалывание в моей груди.
— Ты говоришь так, будто я содержанка, — ответила я. — А как насчет просто ночей, когда я прихожу домой к тебе? — Я собиралась немного дерзить, но это было несколько испорчено приторно-сладкой улыбкой, которую я, казалось, не могла стереть со своего лица.
Он усмехнулся.
— Я тоже их люблю.