Марта посмотрела на него. Она представила себе восхитительную поездку в уютном микроавтобусе, шум дождя за окнами, а потом покачала головой.
— Я бы с удовольствием поехала, — призналась она, — но этот офис мне слишком напоминает вашу кухню. Вот только бумаги не поставили отмокать.
— Зря вы так в этом уверены, — простонал Карн. — Мне еще надо отвезти домой и рассортировать целых три коробки бумаг. Иногда мне хочется их сжечь.
Марта посмотрела на него. Ее глаза блестели. Вот еще одна прекрасная возможность пустить корни на новом месте.
— Отвезите их домой. Я начну их разбирать, а потом мы ими станем заниматься по вечерам. А пока что, почему бы вам не отправить корреспонденцию. Заехать за мной сможете потом.
— Разрешите мне заплатить вам за сверхурочную работу, — упрямо сказал Карн. — Поверьте, миссис Махони, вы не представляете, что у меня была раньше за жизнь.
— Очень хорошо.
Марта чопорно поджала губы. Когда Карн вышел, она воздела руки к небу. Бедняга. Глупенький, зачем он позволяет Имолин вредить его родному дому и бизнесу? Для чего же ей это надо? Марта еще могла понять насчет дома, но при чем здесь его бизнес? Чего она добивалась таким образом?
«Или я спешу с выводами? — размышляла она, начиная прилежно сортировать бумаги, чтобы потом подшить их к делу. — Может быть, я принимаю желаемое за действительное под влиянием того, что мне сказал Старожил?»
Она могла себе представить, как можно на ранчо страдать от одиночества. Но ведь можно так же скучать в уединенном офисе? Мало кто умел, как она, полностью погрузиться в работу.
Кое-что рассортировав, она подошла к столу Карна, куда он перед уходом выложил содержимое карманов куртки. Письма, личные и деловые, накладная, а вот на конверте что-то неразборчиво написано женским почерком.
— Да это же телеграмма Имолин, — пробормотала она, — от матери. Могу поспорить на что угодно, она попросила Карна ее отправить. Интересно, он ее отправил? — А вслед за этим у нее вырвалось удивленное восклицание. А еще через мгновение: — Хитро. Она все рассказала, но так, что ни один мужчина этого никогда не поймет. — И снова прочитала: — «В больнице. Глупая случайность. Запуталась ногой в ремешке бинокля. Наблюдала за двумя птицами-пиратами, пытающимися похитить гнездо на ранчо Карна. Стоит понаблюдать. Советую немедленно вернуться».
Глава 6
Карн Карсон вернулся и застал свою экономку-машинистку в глубокой задумчивости. Он и не догадывался о механизме женской логики внутри этой головки с тесной сеткой на волосах.
Заговорить ли ей о телеграмме? Или понадеяться, что он успел о ней забыть? Если он ее не отправил, у Марты появится больше времени, чтобы «птицы-пираты» укрепили свое гнездо.
Ей придется перехитрить двух хитрых женщин, которые несколько лет играли в свою игру.
— Что такое, — вдруг услышала свой голос Марта, — птица-пират?
— Что? А, птица-пират? Не знаю. Можно спросить у Мартинов. И Имолин, и ее мать увлекаются орнитологией. Все время наблюдают в бинокль за птицами.
Марта кивнула с чопорным видом:
— У нас когда-то были такие соседи, только они на самом деле наблюдали за людьми. Мы долго гадали, как же им удавалось узнать, что у нас на завтрак.
Карн уставился на нее. Его лицо побагровело, а губы Марты сложились в невинную улыбку. Намек был понят.
— Почему вы об этом спросили? — выпалил он.
— Да из-за этого. — Она протянула ему конверт. — Я думала, мне зарегистрировать это как телеграмму или…
— О господи! — Карн схватил конверт и уставился на него, затем поднял глаза на Марту. — Кажется, я забыл ее отправить.
После минутного колебания он сунул конверт обратно в карман и пробормотал, что потом им займется. Марта подумала, что, может быть, под каким-нибудь предлогом возьмет эту куртку и отдаст в химчистку раньше, чем он вспомнит о том, что должен сделать.
Это не имело значения. Поздно вечером в воскресенье они сидели за ужином у камина в задней гостиной. В это время в Палм-Спрингс позвонили из больницы.
Хозяйка дома бесстыдно подслушивала реплики Имолин. Та в основном восклицала: «Вот как!» — с различными интонациями, иногда добавляя: «В самом деле?» и «Неужели?»
Повесив трубку, Имолин не стала рассказывать все, о чем ей поведала мать: что две женщины, одна из них больная, решили прижиться в доме Карна.
— Чудесная кухарка, хорошая экономка и готова на все, чтобы ее мать могла жить в таком климате. Говорит, что замужем, но Карн не видел ее мужа, а она избегает упоминаний о нем.
Хозяйка дома с надеждой затаила дыхание, но напрасно. Имолин тут же сказала: