Если бы я могла предвидеть, что случится дальше, я бы что-нибудь предприняла. Впрочем, если бы у меня был такой дар, сейчас я, возможно, была бы жива. Поэтому я оставалась на балке, в то время как доктор пытался прогнать из желудка Цзе лишний огонь, используя для этого менее устрашающее средство. Он решил очистить ее кишечник при помощи отвара из дикого сельдерея. Слуги замучились выносить ночные горшки, но лекарство не вылечило Цзе.
Затем пришел предсказатель. Он стал размахивать над кроватью Цзе мечом, влажным от крови, и я старалась держаться от него подальше, а когда он стал выкрикивать заклинания, закрыла уши. Но Цзе не преследовали злые духи, и потому его действия не принесли никакого результата.
Через шесть недель Цзе стало хуже. Утром, сразу после пробуждения, ее рвало. Если в течение дня она резко двигала головой, ее тошнило. Свекровь пришла к ней, чтобы накормить бульоном, но Цзе отвернулась, и ее вырвало.
Госпожа У послала за доктором и предсказателем.
Они пришли вместе.
— Все члены нашей семьи очень беспокоятся за мою сноху, — загадочно сказала она. — Но, возможно, происходящее имеет естественную причину. Наверное, вам стоит еще раз осмотреть ее? Надеюсь, в этот раз вы примете во внимание, что она — жена, а мой сын — ее муж.
Доктор заставил Цзе показать ему язык. Он заглянул в ее глаза. Еще раз пощупал пульс на ее запястье. Предсказатель переставил поникшую орхидею на другой стол. Он составил гороскоп для Цзе и Жэня, потом написал на листке бумаги вопрос, сжег его в курильнице, чтобы слова попали прямо на Небо, и посмотрел на пепел, чтобы узнать ответ. Затем ученые мужи сдвинули головы, чтобы посоветоваться и определить диагноз.
Госпожа У очень мудра, — наконец объявил доктор Чжао. — Женщины всегда первыми распознают симптомы. У вашей снохи самый приятный род заболевания любовным томлением: она беременна.
Они столько недель ставили то один диагноз, то другой, так что я и в этот раз им не поверила, но мне стало любопытно. А вдруг это правда? Несмотря на то что в комнате были люди, я упала на кровать Цзе, уселась на нее и уставилась на живот. Там я увидела легкое биение жизни — душу, которая ждала возрождения. Я могла бы заметить это раньше, но я была молода и плохо разбиралась в подобных вещах. Это был мальчик.
— Это не мой ребенок! — завопила Цзе. — Вытащите его из меня!
Доктор Чжао и предсказатель добродушно рассмеялись.
Мы часто слышим подобное от молодых жен, — заметил доктор Чжао. — Госпожа У, пожалуйста, покажите ей сокровенные женские книги еще раз и объясните, что случилось. Госпожа Цзе, вы должны отдыхать, воздерживаться от сплетен и есть только подходящую еду. Вам не стоит есть водяные орехи, мясо мускусного оленя, ягненка и кролика.
— Привязывайте к талии цветок лилии, — добавил предсказатель. — Благодаря этому роды пройдут безболезненно, и у вас родится здоровый сынишка.
Жэнь, его мать и слуги радостно обсуждали новость.
— Сын — лучше всего, — сказал Жэнь, — но я буду рад и дочери. Да, таким он был человеком, и потому я до сих пор любила его.
Но Цзе вовсе не была рада появлению ребенка, и ее состояние не улучшилось. В наших краях не водится мускусных оленей, а что касается кроликов и ягнят, то повар вообще перестал их готовить. Но ночью Цзе приходила на кухню, чтобы погрызть водяные орехи. Она отвязывала цветок, висевший у нее на талии, и бросала его на землю. Она отказывалась кормить ребенка, который рос внутри ее тела. Она часто сидела допоздна и писала на клочках бумаги, что этот ребенок не принадлежит ей. Каждый раз, когда она видела мужа, она стонала: «Ты меня не любишь». А если она не плакала, никого не обвиняла и не отказывалась от еды, ее тошнило. Вскоре мы увидели в горшках, которые слуги выносили из комнаты, розовые куски желудочной ткани. Все понимали, что положение очень серьезное. Всех печалит смерть близких, но если умирает беременная женщина или роженица, ее ожидает ужасная судьба — изгнание к Кровавому озеру.
Наступил праздник Середины Осени. Когда он закончился, Цзе перестала пить даже воду. В комнате по- прежнему висели зеркала и решето. К счастью, они не были направлены туда, где я занимала свой пост.
— С ней все в порядке, — заявил чиновник Тан, когда приехал в гости. — Она не хочет, чтобы ребенок находился в ее лоне, потому что у нее пусто в сердце.
— Но она ваша дочь, — напомнил ему Жэнь, — и моя жена.
Чиновника это не убедило. Напоследок он дал ему совет:
— Когда она родит, держите ребенка подальше от Цзе. Так он будет в безопасности. Она не любит, чтобы люди любовались кем-то, кроме нее.
Цзе не находила себе места. Ее пугало то, что ей предстояло, и она дрожала, плакала и прятала глаза. Ночи не приносили ей отдохновения. Она металась из стороны в сторону, кричала и просыпалась, заливаясь потом. Предсказатель сделал особый алтарь из персикового дерева и поставил на него благовония и свечи. Затем он написал заклинание, сжег бумагу и смешал пепел с родниковой водой. Взяв в правую руку меч, а в левую — раствор с пеплом, он стал молиться: «Пусть это место очистится от всех обитающих здесь злых духов». Затем погрузил в чашку ветку ивы и побрызгал водой во все четыре стороны света. Чтобы придать силу своим заклинаниям, он набрал в рот воды и выплюнул ее на стену рядом с кроватью Цзе. «Пусть разум этой женщины очистится от злых духов».
Но кошмары ей сниться не перестали, и положение только ухудшилось. Я прекрасно умела действовать во сне и хотела ей помочь, но, путешествуя вместе с Цзе, я не видела ничего необычного или пугающего. Никто за ней не гнался и не наносил вреда, и это сильно удивило меня.
Выпал первый снег, и в доме опять появился доктор.
— Ваша жена носит дурного ребенка, — сказал он Жэню. — Он запутался в кишках вашей жены и не выйдет из ее живота. Если вы позволите, я помогу ей избавиться от него при помощи иглоукалывания.
Казалось, это было логичным объяснением и здравым решением, но я видела этого малыша. Он не был злым духом; он просто хотел жить.
— Что, если это сын? — спросил Жэнь.
Доктор замялся. Когда он увидел записки Цзе, разбросанные по всей комнате, он грустно сказал:
— Я постоянно сталкиваюсь с такими случаями и не pyаю, что делать. Образование приносит женщинам только вред. Слишком часто я вижу, что здоровье и счастье молодых женщин улетучиваются, потому что они отказываются оставить кисть и тушь. Боюсь, — произнес он, положив на плечо Жэня руку, словно желая его утешить, — что, посмотрев в прошлое, мы будем винить в смерти вашей жены любовное томление, вызванное ее страстью к сочинительству.
Я в очередной раз подумала, что доктор Чжао ничего не знает о любви и женщинах.
В самый мрачный момент, когда все обитатели дома семьи У замерли в ожидании смерти, приехал мой усыновленный брат. Его появление поразило всех нас, поскольку мы все переживали за Цзе, которая таяла у нас на глазах, а он был чрезмерно упитан. Пухлыми пальцами он сжимал стихи, написанные мной незадолго до смерти. Я спрятала их в библиотеке моего отца в книге о строительстве дамбы. Как же он их обнаружил? У Бао были такие нежные белые руки. Он никак не мог быть одним из тех, кто занимается сооружением или созданием проекта дамбы. У него были маленькие, слишком узкие и близко посаженные глазки, и я не верила, что он способен интересоваться интеллектуальными развлечениями, а тем более получать от них удовольствие. Видимо, что-то другое заставило его открыть этот том.
Он потребовал плату за мои безыскусные стихотворения, и я видела, что он пришел не для того, чтобы сделать подарок своему зятю. Значит, подумала я, дела в усадьбе семьи Чэнь совсем плохи. Что ж, этого следовало ожидать. Не могли же они словно не обратить внимания на мою смерть и не ждать никаких последствий. Наверное, Бао распродавал книги из библиотеки отца и случайно нашел стихи. Но где же отец? Он бы предпочел продать своих наложниц, но не библиотеку. Может, он заболел? Умер? Но я бы наверняка услышала об этом. Может, мне стоит поспешить в отчий дом?
Но теперь другой дом стал мне родным. Жэнь — мой муж, а Цзе — его вторая жена. Она была сейчас рядом со мной. Да, иногда я сердилась на нее и даже ненавидела. Но я буду рядом с ней, когда она умрет. Я встречу ее в загробном мире и поблагодарю за то, что она стала мне подругой.