Последний мешок оказался в повозке, когда над холмами за сирийской границей уже вставала заря. Караван тронулся по переулку за хранилищем. Какая-то старуха, возившаяся по хозяйству возле своего дома, остановилась, внимательно наблюдая за необычной в такой ранний час процессией. Сосредоточенное выражение на ее лице сменилось любопытством, когда она заметила молодого человека, прижимающего палец к губам жестом, зовущим к молчанию. Она улыбнулась и ответила таким же жестом, помахав при этом другой рукой.
Султан явно не был ее другом. Какое ей дело, если какие-то бандиты грабят его склад?
Бог с ними!
Молодой человек сделал несколько быстрых движений, и два мешка пшеницы, описав в воздухе дугу, приземлились у ее ног. Старуха послала проезжающим воздушный поцелуй и потащила мешки к дому.
«Сегодня к обеду будет свежий хлеб!» – с радостью думала она.
– А ты добряк! – заметил Анвар, пытаясь перекричать стук и дребезжание повозки.
– Почему бы и ей не получить муку? – ответил на это Малик. – Таких, как она, султан мучил годами.
– Но это равносильно визитной карточке!
– Она не проболтается, – успокоил друга Малик, поворачивая караван с дороги в сторону, в узкий проулок, ведущий к пещерам, где он надеялся припрятать зерно до лучших времен.
– Ты слишком доверчив, – не унимался Анвар, – одна беда – это вовсе не значит, что она ангел или твой союзник.
– Выходит, что богатство не делает женщину моим врагом, так?
Анвар схватил мешок, едва не свалившийся от толчка.
– Ты все еще не можешь забыть ее? – спросил он.
– Не могу.
– Что же ты собираешься делать?
– Ничего.
– Будешь продолжать в том же духе, что и сейчас?
– В каком духе?
– Каждую минуту запрещать себе думать о ней. Все равно это не поможет, друг мой.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – отрезал Анвар тоном, не терпящим возражений.
– А что ты предлагаешь? – спросил Малик.
– Абсолютно ничего. Это твое дело, твой выбор. Я просто уверен, что бессонницу и прогулки в одиночестве по ночам ни от кого не утаишь.
Малик молчал. Повозки со скрипом остановились.
Они с Анваром соскочили и начали снимать мешки, кидая их в пещеру. А там другие складывали их.
– Придумай что-нибудь, – закончил разговор Анвар, – и ты будешь лучше себя чувствовать.
– Ты велел мне отправить ее, Анвар. Твердил несколько раз, приводя веские доводы в пользу этого решения.
– Так значит, я прав и действительно все знаю? Когда же это произошло?
Малик метнул в его сторону уничтожающий взгляд и сунул ему в руки тяжелый мешок. Но едва друг отвернулся, лицо Малика снова стало серьезным.
День выдался сумрачным, собирался дождь. Калид постучал в застекленную дверь классной и отошел на шаг, ожидая, пока Сара выйдет в коридор.
– В чем дело? – спросила она.
– У нас гость; он хочет тебя видеть. Сара вопросительно взглянула на мужа.
– Это Малик-бей. Мы уже с час разговаривали с ним на мужской половине.
Услышав имя, Сара испуганно взяла мужа за руку.
– Калид, его же разыскивают. Что, если кто-нибудь видел, как он ехал сюда?
– Никто его не видел. Он пришел на кухню под видом нищего. Малик знаком с одной из служанок – бывшей пассией Османа, она и провела его во дворец, а потом сообщила Ахмеду, что здесь Малик.
– А Ахмед привел его к тебе? – с подозрением спросила Сара.
– Сначала он спросил меня, не желаю ли я принять Малика и поговорить с ним, – с улыбкой ответил Калид.
– И ты, разумеется, не смог отказать себе в удовольствии видеть у себя главного врага султана, – сухо заметила Сара.
– Мне просто стало любопытно, что привело его ко мне.
– Ну хорошо, хорошо, мой милый муж. Я клюну на эту наживку. Так что же ему нужно?
– Ну, понимаешь ли, он сказал, что приехал узнать, добился ли я каких-нибудь результатов на встрече с султаном, но я подозреваю, что на самом деле он хочет поговорить с тобой.
– Почему?
– Прекрасно знает, что встреча с султаном прошла безрезультатно. Он читает газеты, а вся англоязычная пресса трубила о том, что султан отказался пойти хотя бы на малейшую уступку мятежникам и что он и думать не хочет ни о каком парламенте с выборным членством. Поэтому я и решил, что бей явился, чтобы узнать от тебя что-нибудь об Амелии Райдер.
– Он упоминал ее имя?
– Разумеется, нет. Но мне почему-то кажется, что вовсе не последние новости моды его интересуют больше всего на свете.
Сара помолчала, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– А ты уже сказал ему, что я с ним встречусь?
– Я сказал, что должен узнать, согласна ли ты дать ему аудиенцию.
Сара кивнула:
– Дай мне десять минут, чтобы закончить занятие и поручить детей Мемтаз, а потом вели Ахмеду проводить гостя в комнату для приемов.
– Ты уверена, что хочешь с ним поговорить? Твое решение именно таково?
Калид повернулся к выходу.
– Я прикажу, чтобы за дверью выставили караул, – сказал он.
– Я уверена, что все будет в порядке. Бей вовсе не идиот, и мы оба прекрасно это знаем.
Калид взглянул на жену через плечо.
– И все-таки я позабочусь об охране.
Сара вернулась в классную комнату, закончила урок и поспешно направилась по коридору, а затем по двору, радуясь свободе и возможности свободно ходить одной. Козем до сих пор не могла смириться с тем, что Сара бегает по дворцу без свиты, а Сара была счастлива тем, что может самостоятельно найти дорогу в этих запутанных лабиринтах. В первое время это казалось чудом.
Когда Сара вошла в комнату для приемов, Ахмед уже ждал ее с тем кислым видом, который он всегда имел, когда не одобрял чего-нибудь. Сара проигнорировала это и жестом распорядилась ввести гостя. Ахмед подошел к боковой двери и впустил Малика. Тот вошел в окружении двух стражников, каждый из которых крепко держал его за руку.
– Отпустите его, – произнесла Сара. Охранники освободили Малика и отступили на шаг назад.
– Вы можете идти, – сказала она им.
Те вопросительно взглянули на Ахмеда.
– Мой муж обещал, что вы будете стоять за дверью, – твердо стояла на своем госпожа.
Ахмед поклонился.
– Мне кажется, мой повелитель не желает рисковать благополучием своей супруги… – начал он.
– Вон! – отрезала Сара. – Если вы мне понадобитесь, я позову!
Трое охранников покинули комнату, и Сара повернулась к гостю.
– Кажется, телохранитель моего мужа считает Вас опасным человеком, мистер Бей, – обратилась она к нему.
Малик промолчал.
– Это Ваш новый маскировочный наряд? – спросила она, показывая на его лохмотья и на плащ с глубоким капюшоном, свисающим ниже плеч.
– Приходится часто менять одежду, – ответил он. Голос оказался низким и глубоким, а английский почти таким же правильным, как у Калида. Сара подумала, что он так же высок, как и ее муж, но стройнее, с кожей более смуглой и глазами темными, словно оливки. Даже с взлохмаченными волосами и трехдневной щетиной бродяги, которым он прикидывался, он имел достаточно романтический вид: Сара прекрасно представляла, насколько сильное впечатление он мог произвести на неопытную семнадцатилетнюю девушку.
– Так зачем же Вы хотели меня видеть, мистер Бей? – спросила Сара, садясь в кресло Калида.
– Я хочу знать, все ли в порядке с Амелией, – тихо ответил он.
– Почему Вы спрашиваете о ней? Она была Вашей жертвой и с радостью покинула плен.
Губы Малика сжались, но он не сказал ни слова в ответ.
– Разве это не так? – невинно поинтересовалась Сара.
– Вы же видели ее слезы, когда она расставалась со мной, – сумрачно возразил Малик, глядя в пол.
– И почему же это?
– Об этом уж спросите саму Амелию.
– Но ее здесь нет, поэтому я спрашиваю Вас.
Он поднял глаза и взглянул настолько осуждающе и в то же время с такой болью, что Сара не смогла больше выдержать свой учительский тон.