Он сидел на низком стуле – дешевой подделке под старину, – глубоко засунув руки в карманы и вытянув вперед длинные ноги, так что Мейвис приходилось обходить их кругом. Ария отметила широкие плечи и плоский живот Монтгомери, темные волнистые волосы, синие глаза, обрамленные густыми ресницами, тонкий прямой нос, безупречно очерченные губы и едва заметную ямочку на подбородке. Задернув занавеску, она повернулась к зеркалу.
– Думаю, эта шляпка подойдет.
– Да, мадам. Так он настоящий красавчик, разве нет?
– И я беру все чулки. Можете упаковать также темно-зеленый шелковый костюм.
– Да, мадам.
Продавщица ретировалась, не решившись повторить вопрос.
Оставшись одна, Ария улыбнулась своему отражению в зеркале. Она провела несколько дней на острове наедине с исключительно красивым мужчиной и даже не заметила этого. Конечно, всему виной безобразные манеры Монтгомери. Грубость и неотесанность этого мужлана полностью затмили его физическую привлекательность. Дома, в Ланконии, сестра поддразнивала Арию, смеялась, что той придется иметь дело с симпатичными американскими офицерами, и надо же такому случиться, что Ария действительно оказалась одна на романтичном острове в компании с очень красивым американцем, но даже ни разу не взглянула на него.
– Принцесса, нам пора. Поезд отходит через час, а нам надо еще добраться до вокзала, – сердито прорычал Джей-Ти из-за занавески.
Ария на мгновение зажмурилась, собираясь с силами, затем расправила плечи и вышла из примерочной. «Может, он и красив, так что с того? – с досадой подумала она. – Говорят, дьявол тоже красив. Теперь я точно знаю, что это правда».
Билл громко присвистнул при ее появлении, и Ария сочла этот звук оскорбительным и непристойным, но прежде чем она успела открыть рот, мужчина, доставивший чемоданы, тоже издал пронзительный свист, и принцесса поняла, что таким странным образом американцы выражают ей свое восхищение.
Лейтенант Монтгомери, разумеется, ничего не сказал, лишь молча ухватил ее за руку и потащил к дверям.
Ария ловко вырвалась из его лап – за последние несколько дней она в совершенстве овладела этим приемом – и решительно уселась на стул.
– Я никуда не поеду с такими волосами.
– Вы сделаете то, что вам говорят. И скажите спасибо, что…
Тут продавщица отодвинула его в сторону и, достав из кармана гребень, подошла к принцессе.
– Если позволите…
– У нас нет времени на всякие выкрутасы, – сурово отчеканил Джей-Ти.
Женщина проворно расчесала спутанные волосы Арии, быстро заплела их в косу и уложила вокруг головы.
– Похоже на корону, – улыбнулась она.
Посмотревшись в карманное зеркальце, Ария убедилась, что ее волосы аккуратно причесаны, и улыбнулась.
Джей-Ти выхватил у Арии зеркальце.
– Вы успеете налюбоваться собой в поезде. Идемте. Нас дожидаются две машины: одна для нас, а вторая для вашего проклятого багажа. – Он бесцеремонно потянул Арию за собой к дверям.
Лейтенант собирался усадить принцессу в такси, когда из магазинчика выбежала продавщица с флаконом духов.
– Это вам, – сказала она, вручив Арии духи. – Желаю удачи.
Ария привычным жестом протянула женщине руку ладонью вниз.
Повинуясь глубинному инстинкту, который не смогла уничтожить даже полуторавековая история американской независимости, продавщица почтительно коснулась кончиков пальцев принцессы и присела в неуклюжем реверансе. Потом внезапно выпрямилась, красная как рак, и смущенно попятилась.
– Надеюсь, новая одежда придется вам по вкусу.
Джей-Ти, слегка оторопевший от разыгравшейся сцены, подтолкнул Арию к автомобилю, но тут путь им преградил Билл.
– Ваше королевское высочество, экипаж подан, – торжественно провозгласил он, выступая вперед.
Ария одарила его ослепительной улыбкой и грациозно скользнула в такси. Билл уселся в машину, открыв дверцу с другой стороны, и Джей-Ти последовал за ним.
– Я все думаю, что бы сказала моя женушка, если бы узнала обо всем, – мечтательно протянул Билл, когда машина рванула с места. – Она ни за что не поверит, что я знаком с настоящей принцессой.
– Может быть, вы как-нибудь посетите меня в Ланконии? Мой дом всегда открыт для вас.
– Дом? А разве вы живете не во дворце? – разочарованно пробормотал Билл, и его подвижное лицо мгновенно вытянулось, как у обиженного ребенка.
– Дом каменный, ему триста лет, и в нем двести шесть комнат.