— Лизбет, нехорошая ты девочка, сбежала, не сказав никому ни слова, — упрекнула ее Катарина, но в ее голосе не было привычного яда, и Лизбет поняла, что больше не боится мачехи.
— А где же Френсис? — пророкотал отец, обращая взгляд на дверь. Наступил момент, когда на этот вопрос должен быть дан ответ.
— Френсис умер, — ответила Лизбет спокойно.
— Умер?
Она почувствовала, как он впился глазами ей в лицо.
— Да, умер. Погиб в последней схватке с испанцами. Он вел себя храбро и мужественно. Вы можете гордиться им, отец.
— Я горжусь им… — Сэр Гарри скорее выдохнул эти слова, чем произнес их.
Лизбет взглянула ему в лицо и увидела на нем выражение, которого не смогла объяснить. Больше всего оно напоминало облегчение, но разве такое могло быть? На миг Лизбет усомнилась, не знает ли он, не подозревает ли, что с гибелью Френсиса связана какая-то тайна? Но тут же заставила себя выбросить из головы эту мысль.
Френсис погиб, сражаясь с испанцами. Она поклянется в этом даже на смертном одре и заставит Родни, когда снова увидит его, подтвердить ее легенду. Он не откажет ей, Лизбет почти не сомневалась в этом.
— Как грустно узнать такое о бедном Френсисе, — вздохнула Катарина, промокая уголки глаз кружевным платочком.
— Что принесла экспедиция? — спросил сэр Гарри.
Лизбет вздрогнула, услышав этот вопрос. Она и забыла, какие известия должна сообщить отцу. Как можно подробнее она перечислила ценности, заполнявшие трюмы «Святой Перпетуи» и «Морского ястреба», рассказала, что Родни задержался в Плимуте, но как только покончит с регистрацией и продажей товаров, то немедленно прибудет в Камфилд.
Сэр Гарри издал радостный возглас и принялся снова и снова расспрашивать о том, как была захвачена добыча, просил описать жемчуг, найденный на люгере, и товары, взятые в испанском форте. Лизбет незаметно для себя увлеклась повествованием, и упоминание о Родни несколько ослабило боль в ее груди.
Родни сказал… Родни скомандовал… Родни захватил… Родни! Родни! Родни!..
Произнося его имя, вспоминая о проведенных вместе месяцах, Лизбет испытывала одновременно радостное и горькое чувство. Как вынесет она ожидавшее ее одинокое будущее, будущее без Родни? Но сейчас не время об этом размышлять, сейчас она станет вспоминать только о славном прошлом!
«Я люблю его! — хотелось сказать ей отцу и Катарине. — Я люблю его. Если бы только он позвал меня, я пошла бы за ним босиком на край света. Я отдала бы за него жизнь… И, Господь тому свидетель, я не могу жить без него!»
Но вместо этого приходилось произносить дорогое имя спокойно и бесстрастно и надеяться, что голос и глаза не выдают ее сокровенную тайну.
Для Лизбет принесли вина и закусок, и она еще долго сидела и рассказывала, но наконец решила подняться наверх и сменить промокшую и запылившуюся после долгой дороги одежду. И только тогда, с некоторым трудом поднявшись на ноги, она осмелилась задать вопрос, который давно уже вертелся у нее на языке:
— А где же Филлида?
Несколько секунд все молчали, затем отец мрачно ответил:
— Господь послал эту дочь мне в наказание. Она лежит в кровати и притворяется больной, когда ей надлежит быть на пути в Уайтхолл. Я сердился на тебя, моя девочка, не буду притворяться, что этого не было, когда услышал, что ты уплыла с Френсисом. Это известие, теперь я могу сказать тебе, привело меня в ярость, но я готов простить тебя за те добрые вести, что ты привезла с собой. Но Филлида!.. — Он воздел руки к потолку.
Лизбет вопросительно оглянулась на мачеху.
— Что с ней случилось? — спросила она.
Катарина выразительно пожала плечами.
— Ничего такого, что могло бы вызвать опасения доктора, — едко ответила она. — Просто она лежит, льет слезы и отказывается выполнять желания твоего отца.
— Мои желания! — рыкнул сэр Гарри. — Любая нормальная девица была бы польщена такой честью, да только не моя дочь. Ну нет! Ей больше по нраву хныкать, скулить, сказываться больной и позорить всех нас.
— Да расскажите мне, из-за чего она себя так ведет, — попросила Лизбет.
Ее отец внезапно оживился:
— Клянусь честью, я нашел выход! Лизбет вернулась как раз вовремя. Она займет место Филлиды. В письме сказано «ваша дочь» без упоминания имени. А Лизбет такая же моя дочь, как и Филлида, и лучшая из них двоих. — Он перевел дыхание и добавил: — Значит, решено! Катарина, душенька, позаботься, чтобы у девочки был достойный гардероб.
— В каком смысле я должна занять место Филлиды? — спросила Лизбет, переводя непонимающий взгляд с отца на мачеху.
— Дитя мое! Ее величество королева оказала нам великую честь, — наконец-то соизволил объяснить сэр Гарри. — Мне милостиво предложено прислать мою дочь ко двору в качестве королевской фрейлины.