— Ты не ответил мне, где ты? — спросила я уже с вызовом.
И в такой же вызывающей позе стояла сейчас под фонарем, оттопырив левой рукой карман куртку — в кармане лежал мой кулак.
— Дома. Две минуты как вошел. Ты где?
— Я сейчас приду! — отрезала я и сунула телефон в карман, чтобы не отвечать на звонок, если решит перезвонить.
Не перезвонил. Но встречал меня у подъезда. Понять, что я в той же самой одежде, было не сложно.
— Даша, что случилось?
Я ничего не смогла ответить. Бросилась к нему, уткнулась в грудь и разревелась. Вот прямо на улице. И в голос. Он сначала прижал меня к себе, а потом отстранил.
— Даша, что случилось? — повторил он уже громче.
— Я поругалась с мамой.
Мы поднялись в квартиру. Я уселась на кухне смотреть, как он спешно заваривает чай.
— Извини, я перебрал сегодня. Туго соображаю. Но у меня не просто получился выпад из виртуала в реал, у меня прямо-таки хардкор.
Босс, без предупреждения, устроил им "тимбилдинг-ивент" — собрал всех после работы в баре без телефонов, чтобы они пообщались друг с другом. Я рассказала Кузьме все. Даже про Андрея.
— Я должен ревновать или не должен? — повернулся он ко мне с чаем.
Чашка чуть дрогнула, но приземлилась на стол все же не в чайную лужу.
— Как хочешь, — я подняла на него глаза. — А ты умеешь ревновать?
— Повода не было проверить.
— Так и сейчас не было. Как мама так могла?
Я действительно ждала от него ответа.
— Даш, родительская любовь очень странная штука. Она как мед: вроде есть, а вроде ее и нет. Но зато предки свято верят, что только они знают, как и с кем нам жить. Оставайся у меня, без проблем. Но, — Кузьма усмехнулся и нервно передернул плечами, — проблему-то это не решит.
Его глаза слишком блестят. Он пьян и прилично. Просто не качается, но бред несет. Предложит ли он мне остаться утром?
— Хочешь выпить? Что-нибудь покрепче чая?
Я отказалась, и он сел напротив.
— Я предупреждал тебя, что мы огребем от родственников по полной программе. Вот — получите, распишитесь.
Я сделала глоток и вернула чашку на стол.
— Ты жалеешь?
— Я — нет. У меня это только еще одна капля в океане ненависти. А вот у тебя дома до меня все было хорошо.
— Я разберусь.
— Когда? Завтра?
— Мне нужно твой рюкзак взять… — начала я осторожно.
— Даш, я серьезно сказал. Ты можешь здесь жить. Я не против. Но мама есть мама.
Но глаза от меня спрятал.
— Я… Даш, я ничего тебе не обещаю. Это было бы глупо… Но пока живи. Да, отец позвонил. Сказал, чтобы ты приходила завтра к двум часам. Ее зовут Елизавета Владимировна. Не знаю… Давай утром купим тебе что-нибудь… — он поджал губы. — Одеть.
— У меня есть, что надеть, — расправила я плечи. — Костюм для экзаменов. Я съезжу домой.
— И это правильно.
Мы смотрели друг на друга и молчали. Потом Кузьма поднял чашку с чаем.
— Ну, за начало новой жизни… Любой опыт полезен…
Я подняла свою. Мы чокнулись. Нет, мы действительно чокнулись…
Кузьма вдруг вскочил, чуть не облившись недопитым чаем. Сунулся в кухонный шкафчик, достал ключ и потребовал от меня связку с моими ключами.
— Я обычно прихожу с работы очень поздно.
Пока вытаскивала брелок, раза три роняла сумку. Наконец Кузьма нацепил на кольцо новый ключ и протянул мне.
— Иногда обстоятельства выше нас, но мы обязаны быть выше обстоятельств.
— Спасибо, Кузя.
Я спрятала ключи в сумку и осталась держать ее на коленях.
— За что мне-то спасибо?
Я молчала.
— Это тебе, Даша, спасибо, что пришла.
Мне нечего было ему ответить. Что говорить? Я постараюсь не разочаровать ни отца, ни сына. Это будет сложно. Но кто сказал, что жизнь легкая штука? Особенно, когда в ней возникают отношения и причинно-следственные связи.
Глава 64 "Коньяк"
— Явление Христа народу… — открыла дверь моя сестренка.
Я молча прошла в квартиру и так же молча, разувшись, без тапок в нашу с ней комнату. Душ я приняла утром, теперь мне нужно было только переодеться. Я вынула из шкафа костюм и встряхнула — можно надеть без проблем. Затем достала коробку с туфлями. Не шик-блеск, но и не дешевое уродство.
— Ты это куда намылилась? — выросла у меня за спиной Машка.
Мама, к счастью, была на работе.
— На работу.
— У тебя ж выходной… Или тебя на новую доску почета снимают?
— Я ухожу из магазина. Я теперь буду бухгалтерией заниматься.
— Серьезно, что ли?