— У нас был нормальный отпуск, — цедил Кузьма сквозь зубы, и я испугалась за бокал, который он сжимал пальцами все сильнее и сильнее.
— У тебя ничего нормального быть не может. Ты ненормальный. Непонятно в кого такой уродился! Жаль, здесь Даша, а то я бы поговорил с тобой без купюр. Забирай ключи и прекрати строить из себя святую невинность! И трепать матери нервы!
Все, еще секунда и сын взорвется! Двойная мораль на лицо. И в это лицо сейчас выльется это домашнее вино.
Я успела схватить под столом руку Кузьмы и стиснуть его пальцы. Однако неловко повернулась и нечаянно задела ногой ногу его отца. Чувствительно, и наши взгляды встретились. Секунда, две, три…
— У тебя был тост за встречу? — вдруг проговорил дядя Боря своим обычным голосом.
Он точно решил, что я специально его пнула. Может, и хорошо. Они оба на грани. Ни о каком мире между ними не может идти и речи. Но хоть перемирия на этот вечер можно достичь? Какой же дорогой на нем костюм. Жаль, нет бутиков, в которых богатым мужикам продавали бы житейскую мудрость! Как два петуха дерутся!
— Да, за встречу! — я кивнула и стрельнула взглядом в сторону Кузьмы, руку которого все еще сжимала под столом. — Не за последнюю.
— Хороший тост, Дашка. Мы сработаемся.
Ну да, вам тут еще работать и работать над отношениями.
— Что это? — уставилась я в тарелку с непонятной, пахнущей грецким орехом, тюрей, которую в этот момент принес официант.
— А это ты у своего Кузьмы спроси, — усмехнулся мой будущий босс.
— Харчо с грецким орехом! — распетушился тот. — Что непонятного? Попробуй. Должно быть вкусно.
— Всяко лучше овсянки! — не сдержался Тихонов-старший.
Боже, дядя Боря, где вся ваша выдержка и вальяжность, которой я так восхищалась в детстве, не понимая еще стоимости костюмов, которые вы носили…
— Кузьма очень вкусно готовит овсянку.
Наши взгляды снова встретились.
— Может, мне тебя сразу в продажи взять? — в голосе дяди Бори чувствовалась гремучая смесь сарказма и еле сдерживаемого смеха.
Может, он сыну подыгрывает больше, чем злится на него в реальности?
— А я не собираюсь Кузю никому продавать. Мне он самой нужен.
Я не успела сжать Кузьме пальцы еще сильнее — их пришлось разжать под насмешливым взглядом его отца, когда Кузьма зачем-то водрузил наши сцепленные руки на стол.
— Столько лет не был нужен и вдруг понадобился. Ты меня удивила, Дашенька, — заявил без всякой улыбки дядя Боря.
Я бы так и смотрела на него, молча хлопая ресницами, если бы Кузьма вдруг не открыл рот не для плевка, а для фразы:
— Она ждала, когда я повзрослею.
— Интересно, а я когда-нибудь этого дождусь? — и, перегнувшись через стол, дядя Боря схватил ключи и сунул их мне почти что в тарелку, поэтому я вырвала брелок из его рук. — Я даже теряюсь, кто из вас двоих мужик.
— Главное, мы не теряемся, — на сей раз выплюнул в отца Кузьма.
Ну зачем Кузя согласился на встречу, если продолжает быть упрямым ослом!
— Вино у них очень вкусное, — сумела я опередить новый выпад дяди Бори.
Моя рука немного дрожала — бокал был большой, тяжелый и полный.
— Я это что-то не заметил. Раз нравится, пей.
— А я потихоньку. Я не умею пить.
— Да неужели?
Понятное дело, он подумал о том же, о чем и я. Ну так пусть думает о коньяке, а не о том, как побольнее проехаться по бедному сыну. Но дядя Боря вдруг снова утонул в телефоне. Ему бы тоже не помешало устроить с сыном "но-бизнес-ивент". Может, и отношения б наладились.
— Прошу меня извинить, — он поднял к уху зазвонивший телефон и, поднимаясь на ноги, произнёс "да", а остальную беседу вел уже на улице: мы видели его в окно размахивающим руками.
— Даш, извини за этот ужин, — буркнул Кузьма, уставившись в тарелку.
— Все обалденно вкусно, — ответила я, отламывая кусок лаваша, чтобы подобрать с краев тарелки ореховый соус, пока никто не видит.
Ключи лежали теперь между нашими тарелками, но Кузьма их не брал. Дядя Боря вернулся, но задержался у барной стойки в соседнем зале. Я испугалась, что он принесет коньяк. Наконец размашистым шагом он двинулся к нашему столику — к счастью, с пустыми руками.
— У меня встреча нарисовалась. Вы допивайте, доедайте. Я уже заплатил. Десерт не заказывал. Вам ведь нельзя. И вот ещё что! — он демонстративно потёр нос. — Мать написала, что уборщица забыла закрыть окна, так что прогуляйтесь до Лиговки. Надеюсь, адрес помнишь?