– Сметана! Фу! – раздается громкая команда, и пес моментально застывает, позабыв про законы физики и тормозной путь. Он тяжело дышит, вывалив язык, и растерянно смотрит на хозяйку – в том, что это чудовище принадлежит Яне, сомнений нет. – Нельзя же так людей пугать! – отчитывает собаку. – Закрой, пожалуйста, дверь, он думает, что пора гулять, – просит меня гораздо мягче, и от перемены в ее тоне я в очередной раз за сегодняшний день таю. Какая удивительная многогранная женщина. – Сидеть! Молодец, хороший мальчик, – треплет она за ухом пса, и тот довольно раскрывает пасть, демонстрируя огромные зубы, которые должны вселить в меня страх, но картина, наоборот, забавляет. – Знакомьтесь. Это Сметана, добрый и глупый пес, который выглядит устрашающе, но на самом деле и мухи не обидит. Поднеси руку к его морде.
Делаю, как просит Яна. Мокрый нос утыкается в мою ладонь. Не самая приятная встреча со стаффордширским терьером. Короткая белая шерсть блестит, Яна поглаживает бок пса. Собака со странной кличкой нюхает мою руку с энтузиазмом, а потом задирает морду, позволяя погладить себя по голове. Улыбаюсь. Кажется, знакомство можно считать успешным.
– Откуда у тебя это чудо? – «вище» я намеренно не добавляю. Не то чтобы я не любил животных, но мне кажется, дома гораздо приятнее держать корги, чем белоснежного стаффа, который в любой момент может откусить твою ногу. – И что за странная кличка?
– Соседи переезжали, думали, куда отдать собаку. Не смогли пристроить и бросили во дворе. Ему тогда десять месяцев было. Вообще его звали Смит, его воспитывали как охранника, но получился ласковый пес, который после пережитого стресса боится ночевать дома один. Так и стал Сметанкой. – Яна шлепает пса по боку, и тот, лениво прокряхтев, уходит в комнату, потеряв ко мне всякий интерес. – Кухня-гостиная, она же рабочий кабинет, прямо по курсу. Ванная – направо.
– М-м-м… налево пойдешь – в спальню попадешь? – тяну многозначительно. Глупо отрицать физиологию. Меня привлекает Яна, и я бы с удовольствием узнал, какая она в постели. Уверен, девочка-фейерверк. От одних мыслей штормит. Что будет, когда дойдет до дела?
– В усыпальницу Мертвой царевны, – хмыкает Яна, ни на секунду не смутившись. Она закрывает дверь на два замка и жестом указывает мне двигаться в сторону гостиной. Я, если честно, сегодня в спальню и не собирался, по дурости ляпнул. – За красивый стол я тебя не посажу, он занят. Так что падай туда, где найдешь свободное место. И не трогай никакие листы.
В комнате творческий бардак. В центре на полу лежит ватман, посередине темно-синим маркером написано «Монолит». От слова в разные стороны отходит пять стрелочек, некоторые из них имеют внушительное продолжение, так что получается целая ветка, другие более скромные. Вокруг исписанные листы, на диване открытый ноутбук, а на столе еще несколько документов, которых я никогда не видел.
– У тебя тут… творчески.
– Так всегда, когда много срочной работы. Сметана, сидеть! – шикает она на пса, который только-только показался в коридоре. Он скулит и ложится прямо в дверном проеме, скучающе следит за хозяйкой, пока та, забыв о моем существовании, увлеченно рассматривает статьи в СМИ двухлетней давности.
Наверное, я мог бы наблюдать за этим вечно. Яна кружится, бесконечно что-то записывает, пыхтит, дорисовывая очередные стрелочки. А я, присев на мягкий стул, просто наблюдаю, боясь пошевелиться и создать ненужный шум, который отвлечет.
– Может, тебе чем-то помочь?
– Не мешать, – хмурится недовольно и возвращается к записям, но через пару секунд, тяжело вздохнув, все-таки поднимает на меня взгляд. Я вижу по глазам, что она устала. День у нас и правда длинный, его нужно заканчивать легким массажем и пенной ванной с бокалом вина. А пока что для Яны вечер грозит еще и бессонной ночью. – Ты вроде привез еду. Можешь похозяйничать на кухне и накрыть на стол?
На кончике языка вертятся колкие ответы, но сейчас не время упражняться в остроумии. Я понимаю, что ей нужна помощь, поэтому просто киваю и иду к гарнитуру. Со второго раза нахожу ящик со столовыми приборами, они у Яны черные, выглядят стильно. Большие тарелки обнаруживаются в подвесном шкафу над раковиной. Кухня у нее – шедевр, только что-то мне подсказывает, что готовят на ней крайне редко.
Раскладываю еду по тарелкам, подогреваю в микроволновке, потому что выбирать нам особо не приходится. Видел бы Юра – тот самый шеф-повар, – что я делаю с его гастрономическими шедеврами, внес бы меня в черный список ресторана. Но сейчас моя задача номер один – накормить Яну, чтобы она не свалилась с ног, и для этого все средства хороши.
Откупориваю вино, наливаю ей в бокал, в свой – немного воды из кувшина на столе.