– Пошли, Алджи, нам пора домой.
– Идем, Августина.
Но у ворот он кое-что припомнил.
– Обожди две секунды.
С этими словами Рубен вернулся к Линкольну, наблюдавшему за растущей на глазах посреди двора горой ящиков с опиумом.
– Сделайте для меня одну вещь, – тихо попросил Рубен.
– Разве я мало сделал? – Вы проделали отличную работу, и вам за нее хорошо заплатили.
С этим Линкольн спорить не мог.
– Ну что там еще?
– Вот это публичный дом, – пояснил Рубен, поводя подбородком в сторону Дома Божественного Покоя и Удовлетворения. – Там есть девушка по имени Той-Гун. Я хочу, чтобы вы вытащили ее оттуда и доставили в пресвитерианскую миссию на Чайна-стрит. Она будет перепугана до смерти, возможно, даже скажет, что не хочет туда идти, но это не правда, на самом деле она хочет. Отведите ее туда и не выпускайте из виду, пока она не окажется в безопасности. Вы окажете мне эту услугу?
Линкольн подкрутил свой фальшивый ус, поглядывая на Рубена с любопытством. Однако он не стал ухмыляться или отпускать сальные шуточки, просто сказал:
– Да, конечно. Считайте, что дело сделано.
– Спасибо.
Ему хотелось пожать руку Линкольну, но он решил, что со стороны это будет выглядеть подозрительно.
– Увидимся, – сказал он на прощание, хотя считал это маловероятным.
– Угу, – проскрипел в ответ Линкольн своим наждачным голосом. – Увидимся.
Как только они очутились на Джексон-стрит, Грейс схватила Рубена за руку и потащила за собой.
– Скорее, нас ждет кеб прямо за… Он подхватил ее на руки и радостно закружил по воздуху, заглушив удивленный возглас поцелуем.
– Получилось! – воскликнул он все еще хриплым от удушья голосом. – Мы это сделали!
Но тут же из чувства справедливости добавил:
– Ты это сделала!
Из-за ее плеча он заметил крытый патрульный фургон, стоящий у тротуара, и сразу догадался, что это часть сценического реквизита Крекеров.
– А куда они на самом деле повезут Уинга? – спросил Рубен.
Грейс ответила своей пленительной плутовской усмешкой, всегда сводившей его с ума.
– На Эмбаркадеро. «Серебряная жемчужина» готова отплыть в Кантон, и капитана уговорили в последнюю минуту взять на борт. еще одного пассажира.
Не в силах вымолвить ни слова, он лишь покачал головой.
– Скорее, Рубен, – торопила Грейс, дергая его за руку. – Док ждет нас в Колониальном банке на Монтгомери-стрит в половине первого.
– А зачем?
Он послушно шел за ней, думая о том, что они отлично смотрятся вместе: она в белом, он в черном.
– Свидетельство о браке у него.
– Откуда он знает, в какой банк обращаться?
– Я ему…
– Ты шепнула ему на ухо, когда целовала его на прощание, – догадался Рубен.
Грейс скромно потупила глазки.
– Надо спешить, – напомнила она, опять дернув его за руку. – После банка нам надо еще поспеть на паром в час дня.
– А куда мы едем?
Она изумленно воззрилась на него, пораженная его тупостью:
– Домой, куда же еще?
Глава 21
Хотите побольнее ранить женщину – сделайте мишенью ее нежные чувства.
– Там никого нет! – прошептал Рубен на ухо Грейс.
Она вздрогнула, оторвавшись от созерцания пологих холмов Сонома-Вэлли, скользивших за окном поезда. Тысяча мыслей теснилась у нее в голове, она даже не слыхала, как он вернулся. Он и ушел-то всего минуту назад.
– Где никого нет?
– В вагоне для курящих!
Он заглянул за спинку ее кресла, туда, где мирно похрапывал перебравший шампанского во время переправы на пароме Генри.
– Пошли, Гусси, – возбужденно шептал Рубен, – ну идем же!
– В вагон для курящих? Но зачем…
Грейс осеклась на полуслове. Она знала зачем, а если бы и не знала, его лицо сказало бы ей все: он хотел побыть с ней наедине. Улыбаясь, как солнышко, нарисованное рукой ребенка, она последовала за ним, прихватив свою сумочку и свадебный букет.
Дух в вагоне для курящих стоял соответствующий, но диванные сиденья, расположенные друг напротив друга и разделенные низенькими столиками, выглядели куда более удобными, чем кресла в вагон-салоне. И все-таки самой привлекательной чертой вагона для курящих было то, что в нем никого не было. Грейс чинно уселась напротив Рубена, глядя, как он достает из кармана манильскую сигару.
– Скверная привычка, – заметила она, исподтишка любуясь его ловкими длинными пальцами и блеском белых зубов, когда он сунул сигару в рот.
Он снял галстук и теперь в своем элегантном черном свадебном костюме походил не то на пирата, не то на шулера, промышляющего на речных пароходах. На еврейского шулера. Ей вспомнилась их первая встреча в дилижансе. Как легко она тогда купилась на его историю о слепом испанском аристократе с оксфордским образованием! Грейс отнюдь не отличалась легковерием и многие жульнические махинации – большинство, если уж начистоту! – разгадывала с первого хода. Ведь ей самой приходилось проворачивать их во множестве! Но Рубен обвел ее вокруг пальца, как желторотую выпускницу воскресной школы, и ей ничего иного не оставалось, как восхищаться его ловкостью. Он был поистине принцем крови среди мошенников.
Рот у нее открылся от удивления, когда он поднес спичку к скатанной трубочкой долларовой купюре, чтобы раскурить сигару.
– Какая безвкусица! – упрекнула она его, хотя уголки рта у нее подергивались от неудержимого веселья. Рубен усмехнулся и похлопал себя по колену.
– Иди сюда. Присядь.
При виде его белозубой ухмылки сердце ее забилось сильнее, но она осуждающе прищелкнула языком:
– Никогда не знала, что ты можешь быть таким вульгарным. Какое тяжкое разочарование. Он еще раз похлопал себя по колену:
– Садись.
– Не надейся. Кто-то может войти. Карие глаза Рубена искрились весельем и многообещающим намеком. Грейс вспыхнула.
Он снова повторил приглашающий жест:
– Пересядь сюда и поцелуй меня. И не забудь деньги.
Сигара, торчавшая у него изо рта под немыслимым углом, добила ее окончательно.. О, если бы он не был так чертовски хорош собой! Грейс негодующе фыркнула и уставилась в окно. Потом безнадежно вздохнула, поднялась и подошла, чтобы сесть рядом с ним.
Рубен действовал стремительно. Не успела она опуститься на диван, как он обхватил ее за талию и усадил к себе на колени. Она пыталась сопротивляться, даже пролепетала: «Рубен, черт тебя побери…», но в конце концов сдалась, прижалась к его груди и обхватила рукой сильные плечи.
– Деньги принесла?
Грейс улыбнулась той. самой улыбкой, что всегда действовала на него безотказно, и кокетливо потупила глазки.
– Принесла, но… знаешь, какая странная штука? Не помню, куда я их задевала.
– Я тебе помогу их отыскать, – бархатным голосом предложил Рубен. – Может, ты спрятала их на себе?
– Безусловно.
Грейс закрыла глаза, когда он начал поглаживать ее вверх-вниз по позвоночнику. Ее руки вскинулись и бессильно упали.
– Нравится тебе мое свадебное платье? – вздохнула она, чувствуя, как он одной рукой сжимает ее колено, а другой – грудь.
– М-м-м…
Его дыхание у нее на щеке тоже оказалось лаской.
– Девственно белое – очень пикантный штрих.
– А жених вроде бы не оценил его по достоинству. Ты все еще не нашел?
– Не нашел?.. Ты о чем? Ах да!
Он наклонил голову. Она мечтательно улыбнулась, когда его губы защекотали ее кожу у самой линии волос. Только одна мысль омрачала беспечное состояние ее духа: эта чудесная минута веселья показалась бы ей подлинным счастьем, если они оба не были сейчас в маскарадных костюмах, если бы свадебные наряды каким-то чудом оказались настоящими… Но Грейс решила, что не стоит грустить в такой великий день. Она затаила дыхание, когда Рубен прижал ладонь к ее груди на дюйм выше низкого, отделанного кружевом, выреза.