Молодой человек задумчиво, с каким-то опасным блеском в глазах рассматривал собеседницу.
— Я-то, конечно, мог бы. Может, мне и следовало бы. Но тем не менее я не намерен, — холодно откликнулся он, поднося спичку к трубке.
Каприс почувствовала, что уже начинает раздражаться.
— Мистер Уинтертон… — начала было она выразительно.
— Можете называть меня просто Ричард, — спокойно прервал ее тот. — Людям, живущим в одном доме, трудно обращаться друг к другу, соблюдая все необходимые формальности. Я буду звать вас Каприс… хотя, как я уже говорил, надеюсь, что по натуре вы не капризны.
Сначала она задумалась о том, как ей справиться с ситуацией, с которой она столкнулась впервые в жизни; а потом прикинула, не стоит ли позвонить своему лондонскому адвокату и попросить его, чтобы он как можно скорее отправлялся сюда, на север.
Каприс встала и направилась к двери, решив дать себе время на то, чтобы обдумать создавшееся положение дел, но, как только ока поднялась, одна из собак зарычала и прыгнула, преградив ей путь.
Ричард Уинтертон немного раздраженно прикрикнул на животное:
— Беатриса, будь благоразумна! Ты не можешь ожидать, что леди, прибывшая в свой новый дом, будет лишена возможности выйти из собственной библиотеки. Просто ты должна будешь привыкнуть к присутствию новой молодой хозяйки в этой усадьбе… и уважать ее привилегии так же, как уважаешь мои. Я вполне понимаю, что поначалу это будет трудно. Но со временем мы все привыкнем к новым порядкам.
— Думаю, нет, мистер Уинтертон. — Каприс, находившаяся уже возле двери, холодно поглядела на своего новоявленного противника.
Тот пожал плечами:
— Конечно, если вы решили сделать ситуацию еще более нестерпимой, чем она есть… Однако, наверное, кто-то должен был бы подготовить вас к ней заранее. Вряд ли вы приехали сюда, не ведая, что в каждой бочке вашего дорогого меда может оказаться ложка дегтя. И хотя у меня нет никакого желания испытывать себя в роли этой самой ложки дегтя, я просто не намерен размазываться и оставлять вас с бочкой меда. А сейчас, — он взглянул на старинные часы, которые равнодушно-уютно тикали в углу комнаты, — не знаю, захотите ли вы присоединиться к моему чаю с блинами, — я всегда, знаете ли, требую блины в этот час дня, — или предпочтете пить чай в своей комнате. Но после вашего путешествия вы, наверное, все же захотите отдохнуть в своей комнате, а мне придется побеспокоить миссис Бил, которая, кажется, впервые на моей памяти столь скандально пренебрегла мной.
Кстати, она — превосходная повариха, и я надеюсь, у вас не появится искушения уволить ее за то, что она склонна оставлять пыль лежать там, где она лежит, хотя все поверхности выглядели бы вполне прилично, если бы она устроила им достойную чистку и полировку. А поскольку я знаю, что у нее на сегодняшний вечер задумана прекрасная жирная утка со всеми кулинарными изысками, то надеюсь, что вы решите не пропускать обед… который, кстати, состоится в восемь часов ровно.
И при этой тираде — никакого беспокойства по поводу собственного дерзкого тона и вида! По этой причине Каприс поспешно ретировалась, сознавая, что первый раунд боя был, скорее всего, совершенно необъяснимо как отдан врагу. Можно было только предполагать, что это произошло в силу ее неподготовленности к встрече с человеком, подобным Ричарду Уинтертону, который просто перехватил у нее инициативу.
Чуть позже, когда наверху в галерее она встретила миссис Бил, то пришла к выводу, что добрая женщина уже полностью осведомлена о сложившейся ситуации, поскольку все время, пока в библиотеке происходил «обмен любезностями», служанка откровенно подслушивала, прижавшись ухом к двери на другом конце коридора.
— Это нехорошо, мисс, — укоризненно покачала она головой, едва увидев Каприс. — Вы не избавитесь от него так легко, как, очевидно, надеялись. Сам мистер Воган так и не смог избавиться от него… но он исключил его из своего завещания. Хотя одно время я верила, что когда-нибудь мистер Уинтертон должен был бы получить весьма крупное наследство.
— Правда? — Каприс обессиленно опустилась в кресло, стоявшее тут же на галерее. — Я… я просто не понимаю, что делать, миссис Бил, — растерянно призналась она. Но тут же добавила с неожиданной решительностью: — Все равно, естественно, я не допущу, чтобы такое положение дел сохранялось. Завтра же мистер Уинтертон упакует свои вещи.
— Упакует, мисс? — Но миссис Бил так и не сумела придать своим словам и выражению усохшего морщинистого лица достаточной убежденности.